Карантинная зона. Павел Шушканов

на мягкое тесто. Мягким тестом стала моя нога. Казалось, она почти совсем лишилась костей и сейчас растекалась по асфальту, смешиваясь с ним.

      – Стой! Стой, передохни! Смотри перед собой!

      Это Мартин. Он понял, в чем дело.

      Я замер, глядя только вперед. Не мог вздохнуть. Снова вернулся холод – видимо вторая волна. На этот раз морока не было, просто холмы впереди покрылись сотней тысяч нор. Я вздрогнул.

      – Закрой глаза и иди!

      – Так нельзя, – услышал я скрипучий голосок психолога.

      – Помолчите. Пусть передохнет.

      Но я уже шагнул. Мне показалось, что я встал на что-то живое. Да, асфальт казался живым!

      Меня замутило, и я обернулся.

      – Стой!

      Но я уже шагнул назад, зашатался, боясь упасть на дрожащую под ногами поверхность. Боясь прикоснуться к ней чем-либо еще, кроме подошв. Снова тошнота, но сильнее. Я попытался зажать рот рукой, и вот она оказалась на уровне моих глаз. Десять тонких белых пальцев без суставов.

      Я закричал и бросился бежать.

      – Стоять! Генераторы!

      Было поздно. Я падал прямо на живой асфальт и прежде чем коснуться его, я провалился в уютную успокаивающую темноту.

      * * *

      – Доступ три с ограничениями.

      – Да, однозначно, три с ограничениями.

      Я сидел на раскладном стуле со стаканом воды и заслушивал приговор. Что-то подсказывало мне, что тест я не прошел, а доступ «три с ограничениями» – не самый лучший статус для сотрудника института.

      – Ну, прости друг.

      Лицо Мартина не выражало гнева, хотя следовало бы. У меня был лучший инструктор и простейший тест – пройти десять метров, но истерик внутри испортил и это.

      – Не переживай, – Мартин хлопнул меня по плечу и быстро зашагал по полю в сторону холмов.

      Да уж. Я допил воду и вернул Платонову стакан. Пожалуй, мне следовало остаться в Москве.

      * * *

      Вика застала меня созерцающим потолок в моей комнате.

      – Я, кажется, звала тебя в бар.

      Я приподнялся и долго смотрел на ее красиво уложенные волосы, которые казались темнее, чем обычно.

      – Не лучшая идея, Вика. Я раздавлен.

      – Сколько?

      – Три с ограничениями.

      – Слабак.

      Я только горько вздохнул.

      – Ладно, – она подошла и потянула меня за руку, – я говорила, что мы отметим твой экзамен, а не результат. Идем уже.

      Я кивнул на толстую папку, врученную мне накануне профессором Кеслером, и развел руками.

      – Приду, как освобожусь.

      – Поняла. Ну, удачи.

      Странно, но внезапный приход и уход Вики привел меня в чувства. Я протер глаза и, усевшись за стол, разложил перед собой серую папку. На обложке не было ничего, даже номера. Видимо, профессор всегда держал эту папку под рукой. На первом листе значилось: «К вопросу о волновой структуре искажения» И.Н.Кеслер А. А. Летов