Президент пропал. Джеймс Паттерсон

говорю, – если придется.

      Дэнни хватается за лоб, откинув назад челку, и шепчет:

      – Господи, Джон… – Впервые с тех пор, как я занял пост, он называет меня по имени. – Ты вправду решился?

      – Дэнни, – шепчу я в ответ, – если со мной что-то случится…

      – Нет, всё. – Дэнни старается сдержать чувства. – Лилли мне как родная. Сам знаешь: я ее люблю больше всех на свете.

      Дэнни в разводе, его единственный сын сейчас в аспирантуре. Когда родилась Лилли, он ждал в приемном покое; стоял у алтаря на ее крестинах; нервничал, когда она сдавала выпускные экзамены; держал ее вместе со мной за руку на похоронах матери. Сперва он был для нее дядей Дэнни, потом «дядя» отпал сам собой. После меня он для Лилли – ближайший в мире человек.

      – Рейнджерский жетон с собой?

      – Решил проверить? – Хлопаю себя по карману. – Ни шагу без него. А у тебя?

      – Я свой не взял. Значит, проставляюсь. – В горле у него перехватывает. – Теперь ты просто обязан вернуться.

      Я пристально смотрю на Дэнни. Он – моя семья, пусть и не по крови.

      – Принято, брат.

      Оборачиваюсь к Кэролайн. У нас с ней не такие близкие отношения; обнимались-то всего дважды – когда меня выдвинули кандидатом и когда я победил.

      Сейчас мы обнимаемся в третий раз. Кэролайн шепчет мне на ухо:

      – Ставлю все на вас, сэр. Они не знают, с кем связались.

      – Если так, то лишь потому, что ты в моей команде.

      Они уходят, а я, потрясенный, но полный решимости, смотрю им вслед. Предстоящие сутки-двое станут для Кэролайн очень нелегкими. Времена просто беспрецедентные, мы в буквальном смысле творим историю.

      Итак, мои помощники ушли, я один. Сгибаюсь пополам и, уперев ладони в колени, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от мандража.

      – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – говорю себе.

      Разворачиваюсь и прохожу дальше в тоннель.

      Глава 15

      В подземный гараж Казначейства вхожу, низко опустив голову и спрятав руки в карманы синих джинсов. Кожаные туфли мягко шуршат по асфальту. В этот час я – не единственный человек на стоянке, так что мое присутствие ни у кого не вызовет подозрений. Правда, одет я не так формально, как сотрудники ведомства: они-то носят костюмы, портфели и бейджики. В наполненном звуками помещении щелкают каблуки, пищат пульты-брелоки, открываются замки и заводятся двигатели. Затеряться нетрудно, особенно когда работники Казначейства погружены в планы на выходные и не обращают внимания на типа в обычной рубашке и джинсах.

      Как же это будоражит – оказаться на людях незамеченным! Последние лет десять или даже больше я не смог выйти на улицу так, чтобы меня никто не признал, не сфотографировал неожиданно; чтобы ко мне не подошли люди пожать руку, сделать селфи, поддержать словом или даже обсудить важный политический вопрос.

      Машина ждет меня на условленном месте, четвертая слева; неприметный седан серебристого цвета, с вирджинскими номерными знаками. На кнопку «открыть»