Путилин и Петербургский Джек-потрошитель. Роман Добрый

улыбка, блаженно-счастливая, осветила его лицо.

      «Как гениально играет!» – невольно подумал я.

      – Эй, рыжий пес, ну… ну, спасибо! Разодолжил! И взаправду чудесную к-кралю предоставил. На, лови сей момент сотенную! Эх, за такую красоту и сто тысяч отдать не жалко!

      – А есть у тебя эти сто тысяч? – кладя свои руки на плечи Путилина, спросила красавица.

      – На, смотри!

      Путилин выхватил толстый бумажник и раскрыл его перед красавицей «Расставанья».

      – Видишь? Ну все отдам за ласку твою!

      Пьяный, гикающий вопль огласил вертеп.

      – А вам, брат… братцы, тысячу пожертвую, помните, дескать, о купце Силе Парфеныче, который кралечку в смрадном месте отыскал!

      Я не спускал взора ни с Путилина, ни с этой красавицы. Я видел, как Путилин быстро-быстро скользнул взглядом по ее рукам, на пальцах которых виднелись еле зажившие порезы. Видел я также, каким быстрым, как молния, взглядом обменялась красавица с тремя огромными субъектами в куртках и барашковых шапках.

      – В… вот что, хозяин! – чуть качнувшись, выкрикнул Путилин. – Держи еще сотенную и угощай всех твоих с… гостей! Я сейчас с раскрасавицей поеду. Эх, дорогая, как звать-то тебя?

      – Аграфена! – сверкнула та плотоядными глазами.

      – А я скоро вернусь. Часика этак через три, а может, и раньше. Поедешь со мной, Грунечка?

      – Зачем ехать? Мы лучше пешком дойдем. Домишко мой убогий близко отсюда отстоит. Перины мягкие, пуховые, водочка сладкая есть… Эх, да раз, молодчик купец, сладко тебя пригрею! Заворожу тебя чарами моими, обовью руками тебя белыми, на грудях моих белых сладко уснешь ты.

      – Га-га-га! Хо-хо-хо! – загремел страшный кабак-трактир.

      – Ну что ж! Ехать так ехать! – воскликнул Путилин, грузно поднимаясь из-за стола.

      Красавица Аграфена о чем-то тихо шепталась с двумя рослыми парнями с самой разбойничьей наружностью. Обрадованный даровым угощением кабак-притон ликовал.

      Отовсюду неслись восторженные клики. Путилин сильным голосом запел:

      Вот мчится троечка лихая

      Вдоль по дороге столбовой…

      И между словами песни удивительно ловко шепнул мне:

      – Если они опоздают хоть на минуту, мы погибли.

      – Кто «они»? – еле слышно проговорил я.

      – Агенты и полицейские.

      – Ну, в путь-дорожку! – пошла к выходу красавица Груня, пропуская впереди себя Путилина.

      Меня словно осенило. Я подошел к ней и тихо ей шепнул:

      – Возьми и меня с собою. Если я его обыграю, а обыграю я его наверняка, ты получишь от меня пять тысяч.

      – Ладно!.. Идите с нами, господин хороший! – сверкнула она глазами.

      – А вы здесь меня дожидайтесь! – отдал приказ подгулявший купчик-Путилин.

      Этого маневра Путилина я не мог понять.

      Но теперь уже поздно было спрашивать каких бы то ни было объяснений: с нас двоих «расстанная кралечка» не спускала острого наблюдательного взора.

      Мы вышли на крыльцо разбойничьего вертепа.

      Взглянули