Я за тебя умру (сборник). Френсис Фицджеральд

обрел арктическую форму. Под враждебным взглядом мальчика он запустил руку под подушку и извлек бледно-голубой томик, по дороге прочтя заглавие: БЫВШИЙ БЕЛЫЙ РАБОВЛАДЕЛЕЦ и с трогательной скромностью обозначенное имя автора: ТОТ, КТО ТАКИМ И ОСТАЛСЯ.

      Билл отложил книгу спокойно, как если бы она заинтересовала его не больше, чем, например, «Мои сорок лет в фонтанах Тиволи», и сказал:

      – Ну-с, молодой человек, как наши дела?

      Но молодой человек давно презрел подобное словоблудие. Он с неприязнью посмотрел на Билла, потом на сестру, потом опять на Билла и молча послал их, как прежде выражались, к шутам.

      Доктор, однако, был не либерального десятка, он крепко взял мальчика за плечо, уложил на постель и сообщил:

      – Если хочешь играть в эти игры, убедишься, что я сильнее.

      Мальчик без сопротивления лег, посмотрел на него снизу тухлым взглядом и ответил:

      – Ну, и что вы сделаете?

      Это был вопрос. В некоторых вопросах Билл хорошо разбирался, но сейчас что-то подсказывало ему, что этот вопрос не из тех. Он взглянул на девушку, но в блестящих глазах прочел только то, что читается в них из века в век: «В мире командуют мужчины, пусть мне скажут, куда меня ведут, а я уж или соглашусь, или нет». Билл сел около кровати и вступил в беседу, подпорченную паузами, запинками и долгими остановками, которые непременно были бы зафиксированы добросовестной стенографисткой в суде.

      – Что ты любишь?

      – Я?

      Мальчик молча оглядел доктора.

      – Что ты любишь? – повторил доктор.

      – Книги люблю, – без убежденности ответил мальчик.

      – И я люблю книги.

      – Если не возражаете, – сказала девушка, видя, что разговор принимает спокойный отеческий характер, – я должна там кое-чем заняться.

      Билл почувствовал, что дверь за ней закрылась весьма поспешно. Он пожалел, что не уехал сразу, как только выяснилось, что миссис Брикстер нет дома: он не был психиатром и не был моралистом – он считал себя ученым. Он полагал, что разобраться с больной женщиной в неотложном случае мог бы вполне уверенно; но при взгляде на этого пациента его голову как петушиный гребень оседлало какое-то забытое отвращение к тринадцатилетним мальчикам, и он озлобленно подумал: да я им и не детектив.

      Но удержал свой гнев в себе и сиропным голосом поинтересовался у мальчика:

      – Во что ты любишь играть?

      – Да ладно.

      – Нет, все-таки?

      – В гангстеров, во что еще?

      – О, это интересно.

      Ну, Бриллиантовый Дик, подумал Билл, но что-то побудило его спросить:

      – А любишь, чтобы кто побеждал – гангстеры или полицейские?

      Мальчик посмотрел на него с презрением:

      – Гангстеры, конечно. Дурацкий вопрос

      – Ну-ка, перестань грубить.

      – И что вы сделаете?

      – Я тебе…

      Биллу вспомнилась другая детская мечта: тут он сейчас в роли пирата.

      – Какие ты читаешь книжки? – спросил он с внимательным видом, словно выслушивал мальчика стетоскопом.

      – Да