Ома Дзидай. Ян Сергеевич Гофман

оно что…

      У меня не было времени все обдумать. Но я смогла провести смысловую цепочку. Она укрепилась, когда Урагами Хидео пояснил:

      – Не стоит винить меня одного в том, как сложилась твоя жизнь. В первую очередь дело в бакуфу Коногава. Подумай, кому ты присягнула на верность.

      В какой-то мере правда была на его стороне.

      – Ты сказала мне сегодня, что твоя жизнь лишена смысла. Предлагаю иной путь.

      – Какой?

      – Остаться в семье. Со мной, Рю, Урагами. Отречься от клятв. Вместе мы сделаем так, чтобы над Мэйнаном взошло новое солнце. Для всех нас.

      В глазах отца застыла безмолвная мольба.

      Пришла пора взвешивать. Я растянулась на траве и зевнула. Перед глазами засияли звезды. Боковым зрением я заметила, как отец, улыбаясь, покачал головой.

      Он был прав. Его суждения выставили всю мою жизнь в новом свете.

      Холодные и голодные годы в горах. Бесконечная боль. Остервенение окружающих – и тебя вместе с ними. В умывальне по утру видишь животное, не человека. Двадцать один убитый. Утрата Наоки. Удел бесправной расходной единицы.

      Ох, Наоки…

      Ничего из этого мне не хотелось. Но случилось. Даймё Фурано предоставил выбор. Вероломную возможность придать дням смысл. Такой, который бы стоил пролитой крови.

      Ребенком я испытывала острую нужду в родительской любви. Не дождавшись ее, отпустила ничтожные мечты. И вот мне протягивают руку, обещая успокоить заплаканное дитя, свернувшееся комочком в душе. Возлюбленный мертв, и никто, кроме семьи, не мог этого сделать.

      Всего-то и надо кивнуть.

      Я прожила только тридцать пять лет. Такое начало меня не устраивало. Ниша, дарованная сёгуном, – тоже. Дальше должно быть лучше, иначе зачем все это?

      Мой выбор очевиден – отважиться.

      – Согласна.

      Отец ухмыльнулся.

      – Я так и думал.

      – Да ладно! – вспыхнула я, но не со зла. Теперь уж точно. – Каким образом?

      – Ты – моя дочка, – рассмеявшись, ответил мне Урагами Хидео. Он встал. – А я – твой отец. Я все знаю. В твоей груди бьется сердце от моего сердца. В твоих жилах течет кровь Урагами. Кровь, которая считается дурной. Но она наша. Ты не могла отказать мне.

      – Вести так беседу неприлично! – недовольно напомнила я.

      – Так встань! – рассмеявшись, посоветовал отец.

      Сейчас передо мной стоял родитель, а не даймё.

      – Как все просто, – возмутилась я, но поднялась тоже.

      Он взял меня за плечи и посмотрел проникновенно. Как всегда, стало неудобно.

      – Ты сделала все, как надо, доченька! – Отец осмелел. Я была заключена в его объятия. Крепкие настолько, что почти не дышала. – Я люблю тебя, Мидори!

      – За что мне все это?! – простонала я.

      – Тише-тише-тише, – шептал он. – Просто запомни: это проявление любви отца к ребенку. Ничего страшного и противного здесь нет. Попробуй.

      Хозяин замка не отпускал. Я ответила взаимностью. Скромно и слабо. Но для первого раза сгодится. Весь день его отталкивала и сторонилась.

      – Видишь? Это легко.

      – Я… – Какая-то часть меня подавляла признание,