Девушки сирени. Марта Холл Келли

женщины, их тяжелые пальто развевались, как паруса. Пол, притом что не имел большого опыта, оказался надежным партнером. Мы рука об руку скользили от одного пруда к другому. Ни за что не стала бы кататься на коньках при таком скоплении народа, но с Полом все было иначе – я энергично отталкивалась ото льда, и очень скоро мы с ним нашли общий ритм. У меня вдруг возникло ощущение, будто я впервые пробую жить.

      Мы скользили под арочными мостами. Никогда не слышала, чтобы «Лунная соната» Бетховена и вальс Эмиля Вальдтейфеля «Конькобежцы» звучали так восхитительно, даже притом что их транслировали через установленные на кабинках динамики.

      Народ все прибывал, на катке стало тесно, и мы решили закончить. В воздухе пахло теплыми каштанами. Мы уже собрались сесть и снять коньки, но тут я услышала, как кто-то зовет меня по имени.

      – Кэролайн! Подожди.

      Это был Дэвид Стоквелл. Он подкатил к нам, резко затормозил, поправил полу пиджака рукой в перчатке и улыбнулся, как в рекламе «Брук бразерс». Для меня оставалось загадкой, как у Дэвида получалось вести себя с такой легкостью, будто между нами никогда ничего не было. Словно жениться на моей приятельнице после десяти лет близкого знакомства со мной – абсолютно естественный поступок.

      – Привет, Кэролайн. Кто это с тобой?

      Что это с ним? Неужели ревнует?

      В росте Дэвид действительно проигрывал. А вот заподозрить нас с Полом в романтической связи мог вряд ли. Пол держал дистанцию и вел себя как друг, не более того. А может, он все-таки каким-то образом дал знать Дэвиду, что мы вместе? Если так, это было бы очень здорово.

      Пол протянул Дэвиду руку и представился:

      – Пол Родье.

      Дэвид пожал ему руку:

      – Дэвид Стоквелл. Мы с Кэролайн знакомы еще с…

      – Нам в самом деле пора уходить, – отрезала я.

      – Салли там зашнуровывает коньки. Она очень расстроится, когда узнает, что упустила возможность с тобой познакомиться.

      Бетти, естественно, предупредила меня о существовании Салли. Ее новая невестка – миниатюрная девушка, которую миссис Стоквелл завалила приданым от-кутюр. На средства от продажи этого приданого можно было бы целый год кормить пол-Нью-Йорка.

      Я взглядом очень выразительно повторила Дэвиду: «Нам пора уходить».

      А он решил обратиться к Полу:

      – Я работаю на Госдепартамент. Наша цель – постараться не ввязываться в войну. Судя по тому, что я слышал о вашей речи на приеме, ваша цель – обратная.

      – Всего-то сказал правду, – бросил Пол.

      – Это был самый успешный прием на моей памяти, – вставила я.

      Пол подкатил ближе и взял меня под руку.

      – Да, дорогая, это было незабываемо.

      «Дорогая?!» – изумилась я.

      Дэвид захлопал глазами, а я придвинулась к Полу.

      – Да, успех был оглушительный. И пожертвования. Теперь все за Францию.

      Салли Стоквелл катилась к нам через толпу. Ее трудно было не заметить – миниатюрная, примерно пять футов и два дюйма ростом, в костюме фигуристки: