Городская Ромашка. Ольга Кай

обожгла щеку, голова мотнулась в сторону.

      – Врешь! – Чужие пальцы больно впились в подбородок, заставили повернуться. – Смотри!

      Теперь девушке показывали ее рисунок. Два черных дома, в просвете между ними – черная стена, над стеной – разноцветное небо заката. Это был один из давних рисунков, и Ромашка не поняла, чем простые картинки могли кого-то заинтересовать. Глаза пекло нестерпимо, девушка щурилась, не замечая, как по щекам катятся слезы. Лампа светила в правую щеку, и жар от нее исходил такой, что, казалось, кожа вот-вот пойдет волдырями.

      Рисунок поменяли, но он был почти такой же, как предыдущий – разве что небо в других оттенках. Потом – следующий рисунок, на котором, движимая непонятным порывом, Ромашка запечатлела трещину в оконном стекле. Девушка смотрела на него недолго – всего несколько секунд, но когда лист перед нею пропал в темноте, чтобы смениться другим, она все поняла, и в отчаянии подумала, что очень зря не выкинула краски и кисточку еще в детстве…

      Перед Ромашкой держали тот самый рисунок, где она впервые не нарисовала стену.

      – Что это значит?

      – Это просто… фантазии, – в отчаяньи оправдывалась она, зная, что, когда покажут следующий рисунок, никакие отговорки не помогут.

      – Почему ты не нарисовала стену?

      – Я… я просто подумала, что может быть там, за стеной, – пролепетала девушка. – Просто придумала и нарисовала.

      – Но почему ты не нарисовала стену? Ты представляла, что ее нет?

      Ромашка, лихорадочно соображала, что еще может сказать в свое оправдание, и решила прикинуться дурочкой:

      – Но ведь когда-нибудь стены не будет! Когда там, снаружи, станет безопасно, стена будет не нужна…

      – Значит, ты хочешь, чтобы стены не было?

      Еще одна пощечина, не такая сильная, как предыдущая – ей просто давали понять, что ответом недовольны. Зажмурившись, Ромашка не спешила открывать глаза: нала, что увидит. Но приказ прозвучал:

      – Смотри!

      И Ромашка посмотрела.

      Почему она не подумала, что ее рисунки могут увидеть? Зачем под впечатлением от рассказанного Мирославом взялась за кисть?

      – Откуда ты знаешь, что находится за стеной?

      – Я просто придумала.

      Снова пощечина. И привкус крови из разбитой губы.

      – Откуда ты знаешь, что находится за стеной?

      – Все знают, что там ядовитая пустыня, – медленно проговорила девушка, – а ров я придумала. Раньше, в древности, города окружила не только стенами, но и рвами, вот я и нарисовала…

      – Врешь!

      Из темноты вынырнул еще один силуэт. Человек взял ее за подбородок и приподнял лицо, как если бы собирался заглянуть в глаза. Только поединок взглядов не состоялся: мало того, что Ромашка едва различала очертания, но и гордо глядеть в темноту не могла – лампа слепила глаза, они слезились, болели и просто-таки не желали полностью открываться.

      – Тебе рассказал об этом чужак,