Городская Ромашка. Ольга Кай

развяжут позже, когда доставят в палату.

      Ромашка не удивилась, только подумала отстраненно: «Уж не в психушку ли я попала?» И, как это ни обидно, оказалась права.

      Ей отвели палату с большим окном, забранным частой решеткой. Две рослые широкоплечие санитарки выкупали и переодели Ромашку, будто она не могла всего этого сделать самостоятельно. Девушка чувствовала себя едва ли не хуже, чем на допросе, но терпела молча. Когда ее, наконец, оставили одну, Ромашка подошла к окну.

      Внизу, с высоты шестого этажа, она видела дворик, окруженный сплошной стеной, за которой тянулась улица и ряд одинаковых серых домов. Их окна смотрели прямо на больницу. «Когда вечером включат свет, – подумала Ромашка, – можно будет позвать на помощь. Конечно, меня не услышат, но ведь увидят!»

      Но, поразмыслив немного, девушка обругала себя за ту же наивность, которая была присуща Мирославу и поначалу так ее раздражала. На помощь никто не придет. А если и вызовут полицию – так она ведь только что оттуда.

      Дверь открылась. Дородная санитарка принесла еду и вышла, щелкнув замком. Еда оказалась невкусной, но сытной. Веки отяжелели, мысли снова стали вялыми. «Снотворное подмешали, сволочи», – успела подумать Ромашка, прежде чем свернуться калачиком под одеялом и уснуть.

      Наутро желудок вновь потребовал еды, но Ромашка к завтраку не притронулась. Это не осталось незамеченным. Вскоре в палату явились те же две женщины и врач, которого девушка видела накануне.

      – Отчего же вы не кушаете? – почти ласково спросил он.

      – Не хочу.

      – Почему не хотите?

      – Просто не хочу.

      – Так, так… – врач прищурился, его глаза превратились в две узкие щелки. – Но вы ослаблены, истощены. Вам надо хорошо питаться.

      Ромашка промолчала.

      – Вы очень больны. Вам надо поправляться. – Он говорил короткими фразами, но сильно растягивал слова. – Если не будете кушать, откуда у вас возьмутся силы?

      – Чем же я больна? – поинтересовалась Ромашка.

      – У вас тяжелая форма помутнения рассудка.

      Девушка недоверчиво хмыкнула. Некоторое время в палате царило молчание, потом врач произнес:

      – Вы уверены, что не хотите кушать?

      – Уверена.

      – Ну, хорошо. Если не хотите – мы вас силой кормить не будем. Просто уколем вам витамины…

      Врач выглянул за дверь, и в палату вошел молодой медбрат со шприцом в руке. Девушка испуганно сжалась.

      – Не надо!

      Ее возражений не слушали. Санитарки схватили ее под руки да скрутили так ловко, что Ромашка почти не могла двигаться. Она лишь слабо дергалась, чувствуя, как игла легко входит в кожу. Медбрат ругался вполголоса, но дело сделал. И тут санитарки совершили ошибку: разжали руки.

      Ромашка – и откуда силы взялись? – вывернулась, проскочила между женщин и бросилась к двери, а когда на ее пути оказался врач – сшибла его с ног.

      Ее так и не смогли успокоить. Ромашка металась как бешенная, не чувствуя ударов, и если кто-либо мог сомневаться