Любовница смерти. Борис Акунин

что это такое – Знак? Какой он?

      – Он всякий раз иной. Это невозможно предугадать, но и ошибиться тоже невозможно…

      Петя внимательно поглядел на побледневшую спутницу. Нахмурился:

      – Испугалась? И правильно, у нас ведь не в игрушки играют. Смотри, еще не поздно уйти. Только помни про данную клятву.

      Она и вправду испугалась. Не смерти, конечно, а того, что он сейчас передумает брать ее с собой. Очень кстати вспомнилась рекламная вывеска компании «Мёбиус».

      – С тобой мне ничто не страшно, – сказала Коломбина, и Петя просиял.

      Воспользовавшись тем, что она сама взяла его за руку, стал поглаживать пальцем девичью ладонь, и Коломбину охватило безошибочное предчувствие: сегодня это непременно свершится. Она ответила на пожатие. Так они и ехали через площади, улицы и бульвары. Некоторое время спустя руки вспотели, и Коломбина, сочтя этот природный феномен вульгарным, пальцы высвободила. Однако Петя уже осмелел. Победительно положил ей руку на плечо. Погладил шею.

      – Ожерелье из змеиной кожи? – шепнул в самое ухо. – Бонтонно.

      Вдруг тихонечко вскрикнул.

      Коломбина повернулась, увидела, как стремительно расширяются Петины зрачки.

      – Там… там… – пролепетал он, не в силах пошевелиться. – Что это?

      – Египетская кобра, – объяснила она. – Живая. Знаешь, Клеопатра такой себя умертвила.

      Он дернулся, прижавшись к окну. Руки сцепил на груди.

      – Не бойся, – сказала Коломбина. – Люцифер моих друзей не кусает.

      Петя кивнул, глядя на подвижное черное ожерелье, но придвинуться больше не пытался.

      Сошли на круто идущей вверх зеленой улице, которую Петя назвал Рождественским бульваром. Свернули в переулок.

      Был уже десятый час, стемнело, и зажглись фонари.

      – Вот он, дом Просперо, – тихонько сказал Петя, показав на одноэтажный особнячок.

      Собственно, Коломбина разглядела в темноте лишь шесть зашторенных окон, наполненных изнутри таинственным красноватым сиянием.

      – Ну что же ты встала? – поторопил остановившуюся спутницу Петя. – Полагается приходить ровно в девять, мы опаздываем.

      А Коломбину в этот миг вдруг охватило непреодолимое желание развернуться и со всех ног побежать назад на бульвар, а потом вниз, к широкой тусклой площади, и дальше, дальше. Да не в тесную китайгородскую квартирку, пропади она пропадом, а прямиком на вокзал и чтобы сразу в поезд. Колеса застучат, начнут сматывать нитку железной дороги обратно, та снова свернется в клубок, и все будет, как раньше…

      – Это ты встал, – сердито сказала Коломбина. – Давай, веди к твоим «любовникам».

      Коломбина слышит голоса духов

      Петя открыл входную дверь без стука, пояснив:

      – Просперо прислуги не признает. Всё делает сам – привычка ссыльного.

      В прихожей было совсем темно, и Коломбина ничего толком не разглядела, кроме уходящего вглубь дома коридора да белой двери. В расположенном за дверью просторном