Все, что мы оставили позади. Кэрри Лонсдейл

ходила на байдарке с Кэти и ее учениками, – сказала она. Кэти, ее подруга, управляла летним лагерем для байдарочников и сёрфингистов в Ханалеи. – Мы все время боролись с ветром. Хотя закат был невероятным. Как будто шарик апельсинового мороженого таял в воде.

      Уголок моего рта приподнялся:

      – Теперь мне остро захотелось мороженого.

      Наталия негромко рассмеялась:

      – Мне тоже. Какой вкус?

      – С шоколадной крошкой.

      Наталия застонала:

      – Это так скучно.

      – А ты что предлагаешь?

      – Пои[15].

      – Пои?

      Она снова хмыкнула.

      – Как в корне таро?

      – Да. – Наталия рассмеялась.

      Я скорчил гримасу:

      – Звучит отвратительно.

      – Ради такого можно и умереть. Ты обязательно должен попробовать.

      Я возмущенно фыркнул. «Когда?» – подумал я. Здесь такое мороженое не делают, а я никуда не поеду. Последние полгода я отказывался покидать Оахаку.

      Под лунным светом волны лизали берег, словно собачий язык – воду в миске. Лениво и ритмично.

      – Я не хотела намекать…

      – Нат, не надо. – Я сжал переносицу. – Не извиняйся.

      Она терпеть не могла напоминать мне о моем состоянии. Несколько мгновений мы оба молчали. Мы слышали ритм нашего дыханья, и мне отчаянно хотелось, чтобы она была рядом.

      Наталия вздохнула:

      – Ты позвонил не для того, чтобы болтать о мороженом, о чем ты хотел поговорить?

      Мне так много нужно было сказать ей и попросить о еще большем, но слова испарились, как вода с горячего тротуара.

      – Ничего особенного, – ответил я, – мне просто захотелось услышать твой голос.

      Ее горловой смех коснулся моего уха:

      – Я зануда, знаю.

      – Мне пора тебя отпустить. Во сколько у тебя рейс?

      – Слишком рано, – простонала Наталия. – И у меня всю вторую половину дня встречи в Лос-Анджелесе. Увидимся через несколько дней?

      – Да, мы этого очень ждем.

      Насколько я понимал ситуацию, Наталия была единственным средством выполнить обещание, которое я дал Ракели, когда в последний раз целовал ее безжизненное тело.

      «Я обещаю, что дети будут в безопасности».

Пять лет назад 22 июня

      В два часа сорок пять минут я нашел Имельду именно там, где рассчитывал: она работала за своим ноутбуком в «Ла-Пальма». Из ресторана на веранде гостиницы «Каса-дель-Соль» открывался лучший вид, чем из всех номеров отеля. Тихий океан расстилался до самого горизонта, и бриз, налетавший с воды и шевеливший листья окружающих пальм, всегда был приятным. В такие дни, как сегодня, когда в воздухе пахло древесным дымом, а от жары начинали потрескивать брови, моя рубашка к полудню обычно промокала от пота. На свободной рубахе небесно-голубого цвета, в которую я переоделся всего лишь час назад, уже появилось пятно пота на спине, в том месте, где я прижимался к кожаному сиденью автомобиля.

      Имельда каждый день обедала

15

Пои – гавайское кушанье из корня таро.