Все, что мы оставили позади. Кэрри Лонсдейл

Чего ты хотела?

      Она вздернула подбородок:

      – Я хотела познакомиться со своими внуками.

      Тревожная мысль прошла через него, словно холодный фронт. На руках появились мурашки. Знала ли она с самого начала, что Томас имитировал его смерть?

      – Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Клэр, выравнивая половинки сандвичей на тарелке. – Томас не говорил мне о тебе или о том, что он прячет тебя, пока Эйми тебя не нашла. После он рассказал мне и о том, как Фил повел себя с Эйми, и о том, что, по его мнению, Фил пытался убить тебя в Мексике. – Она замолчала, кончиком пальца вытерла с тарелки каплю майонеза, вытекшую из сэндвича. – Незачем и говорить, что я в не слишком хороших отношениях с твоими братьями.

      «У меня было три сына. Когда-то».

      Карлос записал много разговоров с сеньорой Карлой. Джеймс помнил, как прочел это признание. Одиночество Карлы привлекло Карлоса в его безысходном отчаянии. Ему нужен был настоящий друг, но ему трудно было кому-то довериться. Между ним и Карлой установилось нечто вроде родства. Они открылись друг другу, чего никогда бы не случилось, если бы он знал, что приходится ей сыном.

      Клэр вытерла стол, сполоснула нож и вернула его на место. Она махнула рукой в сторону сандвичей. Их было четыре.

      – Я приготовила ланч.

      Это предложение мира, решил Джеймс.

      – Не надейся начать с того места, на котором все закончилось. Я не тот человек, каким был в Мексике.

      Клэр заморгала, пальцы метнулись к верхней пуговице на блузке.

      – И ты не та женщина, которой тебя считали мои сыновья. – В его голосе прозвучало предупреждение.

      Их глаза встретились над мраморной столешницей кухонного островка. Через мгновение решительное выражение на лице матери исчезло, сменившись унынием. Подбородок дернулся, она чуть кивнула, выгрузила из пакета жевательные мишки для Марка и «Орео» для Джулиана. Их любимые.

      Клэр подтолкнула к Джеймсу прямоугольную коробку, перевязанную красной лентой, потом взяла свою сумочку и ключи. Он смотрел, как она уходит.

      Мать остановилась на пороге кухни.

      – Добро пожаловать домой, Джеймс.

      Она не стала ждать его ответа, и через мгновение Джеймс услышал, как щелкнула, закрывшись, входная дверь.

      Он уставился на коробку. Его мать никогда не дарила подарков просто так. Подарки она ему дарила только на дни рождения и на праздники, больше никогда и ничего. Ему стало любопытно, и он развязал ленту. Он ненавидел себя за то, что сердце от предвкушения забилось быстрее. Он презирал себя за то, что испытывает такое же чувство, как и его сыновья несколько минут назад. Ликование.

      Джеймс поднял крышку и увидел набор кистей «филберт», их щетинки веером идеально подходили для смешивания масляных и акриловых красок. Комок размером с кулак встал у него в горле. После всех этих лет мать принесла ему то, что необходимо художнику.

      «Что ж, мама, поздновато». У него не было ни малейшего желания писать снова.

      Он бросил коробку обратно на столешницу, а четвертый сандвич отправил в мусорное ведро. Остальное завернул на потом,