Оленные люди. Андрей Кривошапкин

много кочевали. Теперь они пасут оленей по верховьям горных рек. Метеостанция осталась далеко позади. Виктор съездил туда, но оказалось, что Ваня, русский Иван по Отакчану, попутным вертолетом улетел на родину, у него свадьба. Володя отбыл из-за болезни матери. Аж в Москву. Родом он, оказывается, оттуда. Теперь Витя один отдувался за троих. Поэтому свободного времени у него почти не было. Несмотря на это, «Грозу» оставил у себя, обещал посмотреть. Но до глубины души огорчил сообщением о предстоящем закрытии метеостанции. Наверху приняли такое решение, мотивируя тем, что метеостанция никому не нужна, от нее одни убытки.

      Раньше Айчима всю нехитрую документацию передавал по «Грозе». Это было быстро и надежно. И бухгалтерия оставалась довольной. Теперь Айчима должен был торопиться с отчетом. За вечерним чаем он озабоченно говорит:

      – Надо бы съездить в поселок. Отчет отвезти надо. Да вот беда, самое время для срезки рогов у самцов.

      Все вопросы он решал обычно за едой, когда оленеводы собирались вместе.

      До поселка далеко, километров двести с хвостиком. Оленевод, прежде чем решиться на такую поездку, трижды подумает. Ясное дело, ему хочется наведаться в Дөндэ, малость поразвеяться. Но далековато верхом на олене добираться. Жаль верховых оленей.

      Вечером в палатку Отакчана заходит Айчима.

      – Рад тебя видеть, Айчима, – старик быстрым движением руки поставил на печку старенький чайник.

      – Виделись же с утра у дэлмичэ[24], – обронил Айчима.

      В стаде сложилось неписаное правило: встречать оленей с ночной пастьбы, походить между ними, всматриваясь в каждого оленя, заодно ловя нужных в этот день ездовых оленей и дойных важенок. Сегодня утром они там и виделись.

      – То было утром, когда общались с оленями. А тут я радуюсь тому, что ты пришел в мой дом. Уважил человека.

      Айчима ничего не ответил, молча окинул взглядом вокруг.

      – Палатка у тебя в самом деле обносилась, – сказал задумчиво и сел.

      – Хоть эта имеется, а могло и не быть. При советской власти палатками хорошо обеспечивали, – Отакчан, торопясь, будто сейчас Айчима поднимется и уйдет, положил перед ним стол и стал в кружки разливать чай. – Вот молоко. Попробуй мою лепешку.

      Айчима разбавил чай молоком. Знал, что у старика несколько дойных важенок, что он их исправно доит.

      Молча стали пить чай. Отакчан нутром догадывался, что бригадир не просто так зашел к нему, и молча ждал, пока он заговорит сам.

      – Дед, я пришел к тебе с просьбой, – тихо заговорил Айчима, опорожнив кружку с чаем.

      Отакчан слегка засмеялся, поглядывая на бригадира, и сказал:

      – Спасибо, догор, что пришел. Говори, я слушаю.

      – Надо бы съездить в поселок с отчетом. Скоро, чую, опять дожди пойдут. Сам знаешь, каждый день нам дорог, покуда нет дождя. Завтра-послезавтра начнем срезку рогов у быков.

      – Это я понимаю. Ты толково рассуждаешь. А что касается отчета, то я поеду, чего уж там.

      – Знал,

24

Дэлмичэ – стадо.