Домой. Ольга Шумкова

согласился Арсений Васильевич, – да если бы не Нина, я бы тогда следом за Сашей.

      – Грешно так говорить! – послышался женский голос.

      – Грешно, не грешно, а если правда?

      – А нам тогда что делать?

      – Федя, Варя, – нерешительно заговорил отец, – а вы взять ребеночка не хотите? Ведь в приютах есть сиротки, и постарше, и совсем малыши.

      – Я вот говорю Варьке про это, – оживился Федор, – а она…

      – А почему нет, Варя?

      – Не знаю, Арсений. Вернее, знаю, объяснить смогу ли… ты вот за Нину свою на любое дело пойдешь, жизнь отдашь не задумавшись. А за чужого ребенка?

      – Да как же он чужой? Если при тебе вырастет?

      – А все-таки? Ты бы – смог чужого любить? И жизнь за него отдать?

      – Начиталась ты, Варька, – недовольно сказал Федор, – «жизнь отдать»… тем жизнь и отдают, что растят, ночей не спят.

      – Чужого полюбить… – задумчиво сказал Арсений Васильевич, – не знаю, Варя. Наверное, смог бы. Смог бы, да.

      – А я боюсь не полюбить, Арсений.

      – Ну, тогда бойся, – сердито сказал отец, – ездите по богомольям.

      Варя всхлипнула. Шаркнул стул, хлопнула дверь. Федор шумно вздохнул:

      – Вот и поговорили…

      – Это я виноват.

      – Ничего ты не виноват. Может, к тебе прислушается – по старой-то памяти.

      – Какая там уж память…

      – Такая, Арсений… Пойдем спать? Тебе вот там, в боковой комнате постелено.

      – Пойдем.

      Следующий раз Нина проснулась уже утром. Она встала, подошла к окошку и ахнула – прямо перед ней, за небольшим заснеженным садом, лежала покрытая льдом Нева. Девочка застыла у окна. А какая тут красота весной и летом, подумала она радостно. Варвара Степановна приглашала ее сюда – обязательно надо будет приехать.

      Варя вошла в комнату:

      – Ты проснулась, доченька! А что ж босиком? Вот тебе я тапочки подам… ой, ножка-то маленькая! Ну ничего… чаек пойдем пить? Завтрак я накрыла, все готово.

      – А папа встал?

      – Встал давно, с Федором ушли погулять. Мужчины отдельно, а мы с тобой уж тут.

      – А папа со мной гулять хотел!

      – И с тобой потом сходит – перед обедом-то.

      Нина кивнула, быстро оделась, заплела косы и вышла в столовую. Стол снова ломился от яств.

      – Я, пока у вас в гостях, растолстею! – весело сказала она.

      – Да где тебе толстеть – стройная такая. Садись поближе к печке? Не замерзла ночью? Я несколько раз зашла, смотрела, не раскинулась ты?

      – Я не мерзну. У нас дома прохладно, папа жары не любит.

      – Вот и морозит девчонку!

      – Я тоже жары не люблю. Мы раньше даже в Крым ездили в сентябре. А теперь вот гимназия…

      – Хорошо учишься?

      – Чаще хорошо, вот математику не понимаю. Я читать люблю.

      – А что ж Арсений математику не объяснит?

      – Папа сам не понимает. Он же так, в уме видит, не считает… я не понимаю, как он так. Я ему говорю – задача из трех действий. А он мне – как из трех? И ответ мне