Домой. Ольга Шумкова

растерялся Володя, – он же отечество хочет защищать?

      – Ну, а как же не подлость? Родителей бросил, сбежал. Да если бы только родителям беспокойство доставил. На войне детям не место. Не призывают – значит, не нужны они там. И вот сейчас его искать будут – сколько сил, сколько людей на это надо? Это же не просто так, это и телеграф, и телефонировать, и по вокзалам, по поездам искать его надо… Сколько людей от дела оторваны! Нет, Володя. У каждого свой долг, свое дело. Ваш долг сейчас – это учиться. И о родителях заботиться.

      Арсений Васильевич помолчал.

      – И еще, Володенька. Ты меня пойми. Война – это не развлечение. Там убивают. Там ранят. Там больно, сынок, и страшно.

      Володя зажмурился и наконец решился:

      – Арсений Васильевич, у меня друг собрался бежать на фронт. Завтра. И меня зовет. Сказал, что иначе будет меня считать трусом.

      – Ну, Володя. Ты у нас умный мальчик. И такого не натворишь. А с другом… пойди к нему и поговори. Объясни.

      – Он меня не послушает.

      Арсений Васильевич задумался.

      – Давай я к его родителям зайду. Поговорю – пусть сами ему объясняют.

      – А… как?

      – Да так. Что такого? Лучше будет – если убьют мальчишку? Или искалечат? Ну, вернется он без рук, без ног?

      – А как вы к ним пойдете?

      – Ты скажи, куда идти. Остальное я сам сделаю. Ты не переживай, про тебя ничего не скажу.

      Володя кивнул:

      – Он на Забалканском живет. Угловой дом с Клинским, где писчебумажная лавка, знаете? Фамилия Коган.

      – Хорошо, понял.

      Володя заколебался:

      – Арсений Васильевич, а это не будет считаться… ну, что я его выдал?

      – Нет, конечно. Он за отечество хочет сражаться, так? И ты хочешь. И ты хочешь, чтобы взрослые люди, делами отечества занятые, не за мальчишками безрассудными гонялось, а страну свою защищали. Чтобы в госпиталях врачи солдат, героев лечили, а не мальчишку, который по собственной глупости на войну полез. Ты молодец, Володя. Умница. Ну, беги домой.

      Отец был дома, работал в своем кабинете. Мама еще не пришла. Володя постучал:

      – Папа, можно?

      – Да, войди… что у тебя?

      Володя протянул дневник:

      – У нас завтра в шесть общее собрание родителей.

      Отец поднял голову:

      – Что за собрание?

      – Ну… у нас один мальчик убежал на фронт. Наверное, об этом.

      Яков Моисеевич нахмурился:

      – Володя…

      – Папа, я так не сделаю, – перебил Володя, – я даю тебе слово.

      Отец вздохнул:

      – Хорошо, сынок. Сейчас это так часто случается… у нас на заводе убежал сын мастера. Это какой-то кошмар… Мы с мамой уж хотели с тобой об этом поговорить, не знали, как.

      – Я все понимаю, папа.

      – Иди сюда.

      Володя приблизился. Отец обхватил его и прижал к себе:

      – Володя, Володя....

      Володя затих, стараясь не дышать. Отец обнимал его так редко. Наконец он разжал руки:

      – Ну все, иди.

      – Можно я еще с тобой побуду?

      Отец улыбнулся:

      – Можно,