Острова и море. Эрнест Хемингуэй

с одного из катеров ракета взорвалась прямо над причалом, осветив толпу, черные лица, шеи и руки, плоское лицо Руперта, его могучие плечи, бычью шею и оплетенную бутыль, с горделивой нежностью прижатую к его голове.

      – Кружки, – бросил он через плечо своей свите. – Нужны эмалированные кружки.

      – Есть жестяные, – сказал один из парней.

      – Нет, только эмалированные, – настаивал Руперт. – Достаньте их. Купите у Роя. Вот деньги.

      – Возьми нашу ракетницу, Фрэнк, – сказал Фред Уилсон. – Выпустим те патроны, что остались, и набьем новые.

      Пока Руперт важно ждал, когда принесут кружки, кто-то раздобыл кастрюлю. Руперт налил в нее рому и пустил по кругу.

      – За простых людей, – провозгласил Руперт. – Пейте вы, простецы!

      Пение продолжалось, но прежнего лада уже не было. Теперь с катеров пускали не только ракеты, но еще палили из ружей и пистолетов, а с причала Брауна над заливом прогремел трассирующий автоматный огонь. Сначала шли очереди по три-четыре пули, а потом, когда разрядили всю обойму, над гаванью зажглась красивая арка из красных трассирующих пуль.

      Кружки принесли в тот момент, когда Фрэнк Харт спрыгнул на корму с ракетницей и пачкой патронов, и один из помощников Руперта стал разливать ром и раздавать всем по очереди.

      – Боже, храни королеву! – сказал Фрэнк Харт и, вставив патрон в ракетницу, пальнул прямо в открытые двери бара мистера Бобби. Патрон ударил в бетонную стену рядом с дверью, разорвался и, ярко вспыхнув, осветил белым огнем коралловую дорогу и все вокруг.

      – Полегче, – сказал Томас Хадсон. – Так можно людей покалечить.

      – Да пошел ты! – ответил Фрэнк. – А вот сейчас посмотрим, попаду ли я в дом Комиссара.

      – Смотри – не спали, – предупредил Роджер.

      – Спалю – выложу за него денежки.

      Ракета, описав дугу, не долетела до большого дома Комиссара, упала и ярко вспыхнула рядом с белой верандой.

      – Ну что, комиссар, старина! – Фрэнк перезарядил ракетницу. – Покажем тебе, ублюдку, какие мы патриоты!

      – Успокойся, Фрэнк, – сказал Том. – Не надо перегибать палку.

      – Сегодня моя ночь, – заявил Фрэнк. – Моя и Королевы! Не мешай мне, Том, сейчас я разнесу причал Брауна.

      – Там бензин, – сказал Роджер.

      – Скоро не будет.

      Трудно было сказать, играл он на нервах Роджера и Томаса Хадсона, когда мазал, или действительно ему не везло. Ни Роджер, ни Томас Хадсон этого понять не могли, но оба знали, что из ракетницы трудно стрелять точно. А на причале был бензин.

      Фрэнк встал, тщательно прицелился, держа левую руку вдоль туловища, как дуэлянт, и выстрелил. Ракета попала в причал, но в противоположный конец от того места, где стояли баки с бензином, и срикошетила в воду.

      – Эй, там! – крикнули с одного из катеров, стоящих у причала Брауна. – Какого черта! Вы что, с ума посходили?

      – Почти попал, – сказал Фрэнк. – А теперь снова пальну по Комиссару.

      – Да перестань ты, черт возьми! – сказал