Острова и море. Эрнест Хемингуэй

Патагонию верхом на яках. Но я современный человек. Послушай, Томми. Я ел перцы, начиненные лососем. Начиненные треской. Чилийским тунцом. Грудкой мексиканского голубя. Индюшатиной и мясом крота. Чем только не фаршируют эти перцы, и я все перепробовал. Чувствовал себя при этом, черт возьми, чуть ли не властелином мира. Но все это извращения. Нет ничего лучше вот этого длинного, вялого, неприглядного, ничем не фаршированного старого перца с соусом из чупанго.

      Вот черт, – выдохнул он снова сквозь сложенный трубочкой язык. – Слишком много откусил.

      На этот раз Джонни основательно приложился к «Тому Коллинзу».

      – Лишний повод выпить, – объяснил он. – Жжет, собака, надо охладить чертову глотку. А ты что будешь?

      – Пожалуй, опять джин с тоником.

      – Эй, бой! – крикнул Джонни. – Один джин с тоником для господина.

      Нанятый капитаном местный юноша, по имени Фред, принес спиртное.

      – Пожалуйста, мистер Том.

      – Спасибо, Фред, – поблагодарил Томас Хадсон юношу. – Боже, храни королеву, – и приятели выпили.

      – А где наш старый греховодник?

      – У себя дома. Скоро придет.

      Джонни пожевал еще один стручок – теперь уже без комментариев, допил спиртное и спросил:

      – Ну а на самом деле как ты тут, старик?

      – Нормально, – ответил Томас Хадсон. – Я привык жить один и много работаю.

      – И тебе здесь нравится? Я имею в виду – жить постоянно?

      – Ты знаешь, да. Устал мотаться по свету. Лучше уж здесь. Мне здесь неплохо, Джонни. Совсем неплохо.

      – Хорошее место, – согласился Джонни. – Хорошее – для парней вроде тебя, с богатым внутренним содержанием. А для такого, как я, который сам не знает, чего хочет, тут погибель. Скажи, правда, что Роджер подался в красные?

      – А что, уже пошли слухи?

      – На материке говорили об этом.

      – Что все-таки там случилось?

      – Всего я не знаю. Но что-то плохое.

      – Действительно плохое?

      – Рассказывают всякое. Знаешь, у них свои представления. Это не растление несовершеннолетней, если ты об этом. Просто в райском климате, при обилии свежих овощей и прочего, все развиваются не хуже их здоровенных футболистов. Девчонки в пятнадцать выглядят на все двадцать четыре. А в двадцать четыре они уже как Мэй Уитти[5]. Если у тебя нет намерения жениться, внимательно смотри на их зубы. Впрочем, и по зубам ничего не поймешь. И у всех есть отцы и матери или кто-то один, и каждый хочет кушать. Такой климат пробуждает зверский аппетит. Все несчастье в том, что иногда просто голову сносит – нет, чтобы посмотреть ее водительские права или карточку социального страхования. Стоило бы вместо возраста судить по данным о росте, весе и вообще по тому, на что они годятся. Иначе творится много несправедливости. По отношению ко всем. Вот в спорте преждевременное развитие не наказывается. Совсем наоборот. Привлечение юниоров даже поощряется. Как и в скачках. Меня тут по этому делу даже упекли в кутузку. Но старину Роджера застукали на другом.

      – Так

5

Мэй Уитти (1865–1948) – британская актриса; в эти годы перешла на возрастные роли.