За рекой, в тени деревьев. Эрнест Хемингуэй

командоры. В день, когда ему стукнуло пятьдесят, он трижды показал себя мужчиной. Я принял его заявление к сведению без проверки. Он никогда не лгал.

      – Верно. Он никогда не лгал. Но в этом вопросе люди склонны преувеличивать.

      – Я поверил ему на слово. На нем лица не было.

      – А ведь бедовый был парнишка, любил девке подол задрать. Я помню.

      – Anchio[20].

      – У вас есть какие-нибудь планы работы Ордена на зиму?

      – Нет, Верховный Магистр.

      – А вам не кажется, что следует устроить манифестацию в честь высокочтимого Паччарди?

      – Как прикажете.

      – Давайте отложим этот вопрос, – сказал полковник.

      Он подумал и заказал еще одну рюмку сухого мартини.

      – А не устроить ли нам в честь нашего великого патрона Брусаделли, благословенно имя его, шествие и манифестацию в каком-нибудь из исторических мест – на площади Святого Марка или у старой церкви в Торчелло?

      – Сомневаюсь, чтобы в данный момент это разрешили церковные власти.

      – Тогда давайте откажемся на эту зиму от публичных манифестаций и будем действовать на благо Ордена нашими собственными силами.

      – По-моему, это самое разумное, – сказал Gran Maestro. – Мы перестроим свои ряды.

      – Ну а вы-то сами как поживаете?

      – Отвратительно, – сказал Gran Maestro. – Пониженное кровяное давление, язва желудка и долги.

      – Но вы не жалуетесь на жизнь?

      – Никогда, – сказал Gran Maestro. – Я очень люблю свою работу, мне приходится иметь дело с необыкновенными, прелюбопытнейшими людьми и с великим множеством бельгийцев. Они в этом году – как саранча. Прежде у нас бывало много немцев. Как это Цезарь сказал? «И храбрейшими из них были бельги». Но отнюдь не самыми элегантными. Верно?

      – В Брюсселе, я видел, они одеваются прилично, – сказал полковник. – Сытая, веселая столица.

      – Вот бы нам повоевать в старину во Фландрии.

      – В старину нас на свете не было, – сказал полковник. – Поэтому мы никак не могли там воевать.

      – Жаль, что мы не воевали на кондотьерах; стоило тебе тогда перехитрить противника, и он сдавался. Вы бы придумывали разные хитрости, а я бы передавал ваши приказы.

      – Сперва пришлось бы взять несколько городов, чтобы запугать противника нашими хитростями.

      – Но если бы города вздумали сопротивляться, мы бы их разграбили, – сказал Gran Maestro. – Какие города вы бы взяли?

      – Только не этот, – сказал полковник. – Я бы взял Виченцу, Бергамо и Верону. Может быть, сперва Верону или Бергамо.

      – Мало. Надо взять еще два города.

      – Верно, – сказал полковник. Теперь он снова стал генералом и блаженствовал. – Я думаю, что Брешию можно оставить у себя в тылу. Она бы сдалась сама.

      – Ну а ваше здоровье как? – спросил Gran Maestro; он понимал, что взятие городов для него слишком сложное дело. Он чувствовал себя как дома в своем Тревизо, на берегу быстрой речки, под старыми городскими стенами. Течение шевелило водоросли, а

20

Я тоже (ит.).