За рекой, в тени деревьев. Эрнест Хемингуэй

знакомого лодочника.

      Он не узнал человека в первой моторке, но тот сказал:

      – День добрый, полковник. Сейчас моя очередь.

      – Сколько до «Гритти»?

      – Вы же знаете не хуже моего, полковник! Мы не торгуемся. Такса у нас постоянная.

      – Какая же это такса?

      – Три тысячи пятьсот лир.

      – Мы можем поехать на пароходике за шестьдесят.

      – Вот и езжайте, – сказал пожилой лодочник с красным, но добродушным лицом. – До самого «Гритти» он вас не довезет, вы сойдете на imbarcadero за «Гарри» и можете позвонить оттуда, чтобы прислали за вашими чемоданами.

      «Что я куплю на дерьмовые три с половиной тысячи? А он славный старик…»

      – Хотите, я пошлю с вами вон того человека? – Лодочник показал на дряхлого старика, которого на пристани гоняли по всяким поручениям; он всегда был готов оказать непрошеную помощь – подсадить или ссадить под локоток пассажира, который в этом совсем не нуждался, – а потом с поклонами стоял, протягивая старую фетровую шляпу. – Он сведет вас на пароходик. Следующий отходит через двадцать минут.

      – Черт с ним, – сказал полковник. – Отвезите нас сами до «Гритти».

      – Con piacere[11].

      Полковник и Джексон спустились в лодку, похожую на гоночный катер. Она сияла лаком, была любовно надраена и оснащена крошечным двигателем «Фиат» – он явно отслужил свой век на машине какого-нибудь провинциального доктора, был куплен на свалке автомобильного старья (что-что, а эти кладбища механических ископаемых теперь найдешь возле любого населенного пункта!), переделан и переоборудован для новой жизни на каналах Венеции.

      – Мотор хорошо работает? – спросил полковник. Он слышал, как мотор чихает, словно подбитый танк или самоходное орудие, только звук был гораздо слабее, потому что силенок у него было меньше.

      – Да так себе, – признался лодочник, помахав свободной рукой.

      – Вам бы надо достать маленькую модель «универсал». Самый надежный и самый легкий морской двигатель, какой я знаю.

      – Мало ли что мне надо достать! – сказал лодочник.

      – Может, год выдастся хороший.

      – Дай-то бог. Из Милана на Лидо приезжает много pescecani играть в рулетку. Но разве кто захочет сесть в эту лодку во второй раз? А лодка хорошая. Прочная, удобная. Конечно, нет у нее такой красоты, как у гондолы. Но ей нужен мотор.

      – Постараюсь достать вам мотор с «Виллиса». Из тех, что были списаны, – вы сможете его перебрать?

      – Чего зря говорить? – сказал лодочник. – Разве это возможно? Я и думать об этом не хочу.

      – Почему же? – сказал полковник. – Я знаю, что говорю.

      – И не шутите?

      – Нисколько. Правда, голову наотрез не дам. Но постараюсь. У вас много детей?

      – Шестеро. Два мальчика и четыре девочки.

      – Видно, вы не очень-то верили в фашистскую власть. Всего шестеро!

      – А я и не верил.

      – Вы мне голову не морочьте, – сказал полковник. – Ничего удивительного, если вы в нее верили. Думаете, теперь, когда мы победили, я вас стану этим попрекать?

      «Ну вот

11

С удовольствием (ит.).