Люси Краун. Ирвин Шоу

управляет своим сыном по привычке, автоматически.

      – Да, – сказал Оливер. – Еще кое-что… секс.

      Паттерсон предостерегающе замахал рукой.

      – Послушай, Оливер, теперь ты точно забрался чересчур далеко.

      – У Тони нет братьев и сестер, – пояснил Оливер, – и, как я уже говорил, по вполне понятным причинам его слишком от всего оберегали. До сих пор мы с женой не посвящали его в некоторые вопросы. Если все будет в порядке, этой осенью он вернется в школу; я предпочел бы, чтобы в вопросы секса сына посвятил умный молодой человек, готовящийся к дипломатической карьере, а не какие-нибудь тринадцатилетние развратники из престижной частной школы.

      Баннер в смущении коснулся рукой носа.

      – С чего я должен начать?

      – А с чего начинали вы? – спросил Оливер.

      – Боюсь, мне пришлось начинать позже. Не забывайте, у меня четыре старшие сестры.

      – Действуйте благоразумно, – сказал Оливер. – Я хотел бы, чтобы через шесть недель Тони познакомился с теорией, не испытывая страстного желания немедленно перейти к практике.

      – Я приложу максимум усилий, чтобы дать ясное представление о предмете, – сказал Баннер, – не пробуждая к нему излишнего интереса. Все на серьезном научном языке. Ни одного слова короче трех слогов. Постараюсь пригасить гедонистический аспект.

      – Вот именно, – сказал Оливер и посмотрел на воду.

      Лодка уже двигалась неподалеку от берега, Тони, стоя на корме, махал отцу рукой из-за плеча матери, его дымчатые очки сверкали солнечными зайчиками. Оливер помахал рукой в ответ. Глядя на сына и жену, Оливер обратился к Баннеру:

      – Возможно, вам покажется, что меня слегка заклинило на сыне. Я с ужасом смотрю, как сейчас многие воспитывают детей. Им либо предоставляют слишком большую свободу, и они вырастают дикими животными, либо всячески подавляют их, отчего дети затаивают в душе злобу, жажду мщения и убегают из родительского дома тотчас, как становятся способны прокормить себя. Главное – я не хочу, чтобы он вырос запуганным.

      – А как насчет тебя, Оливер? – с любопытством спросил Паттерсон. – Ты сам ничего не боишься?

      – Ужасно боюсь, – признался Оливер. – Привет, Тони! – крикнул он сыну, направляясь к причалу, чтобы помочь пришвартовать лодку.

      Паттерсон, поднявшись, вместе с Баннером смотрел, как Люси двумя последними сильными гребками подогнала лодку к дощатому настилу. Оливер придержал нос лодки, Люси, забрав блузу и книгу, сошла на берег. Тони с трудом удержал равновесие, а затем спрыгнул на мелководье, отвергнув помощь.

      – Святое семейство, – пробормотал Паттерсон.

      – Что вы сказали, сэр? – спросил Баннер с недоумением в голосе.

      – Ничего, – сказал Паттерсон. – Он знает, чего хочет, правда?

      Баннер усмехнулся:

      – Это точно.

      – Вы считаете, отец в состоянии воспитать сына таким, каким ему хочется его видеть? – спросил Паттерсон.

      Баннер посмотрел на доктора, ожидая подвоха.

      – Я об этом не думал, –