Люси Краун. Ирвин Шоу

цветы, их аромат смешивался со свежим запахом озера.

      На веранде Люси остановилась.

      – Я бы что-нибудь выпила, – сказала она.

      Люси вовсе не хотелось пить, но эта уловка позволяла отложить отъезд Оливера еще на десять минут. Она знала, что Оливер догадывается и сердится на нее за задержку или в лучшем случае раздраженно удивляется ее склонности к многословным проводам, но она боялась момента, когда автомобиль исчезнет из виду и она останется одна.

      – Хорошо, – согласился Оливер, поколебавшись, и поставил чемоданы. Сам он предпочитал уезжать быстро, решительно, без лишних слов. Он стоял и смотрел на озеро, а Люси подошла к столу, расположенному у стены, и, плеснув в бокалы немного виски, разбавила его охлажденной водой.

      Ястреб сорвался с прибрежного дерева и, распластав крылья, медленно закружил над водой, с дальнего берега из спортивного лагеря донесся звук горна, несущий в себе азарт ружейной стрельбы, радость победы и горечь поражения; здесь он служил всего лишь сигналом к началу игры или купания. Ястреб безмятежно скользил навстречу ветру в ожидании малоприметных признаков вроде колыхания травы или покачивания ветки, которые выдадут появление его ужина.

      – Оливер, – сказала Люси, подходя к мужу с бокалами в руках.

      – Да?

      – Сколько ты собираешься платить этому мальчишке? Баннеру?

      Оливер тряхнул головой, прогоняя смутные образы, навеянные птицей, пением горна и неизбежностью отъезда.

      – Тридцать долларов в неделю, – ответил он, взяв бокал.

      – Не много ли?

      – Нет.

      – А мы можем это себе позволить? – спросила Люси.

      – Нет, – сказал Оливер, раздраженный ее вопросом.

      Люси обычно относилась к деньгам легкомысленно и была подвержена, по мнению мужа, порывам безрассудного расточительства, но не из-за жадности или стремления к роскоши, а вследствие слабого представления о цене денег и о том, как они достаются. Но когда она была настроена против чего-то, а Оливер знал, что Люси недовольна тем, что он нанял Баннера, она неожиданно становилась бережливой.

      – Ты действительно считаешь, что он нам необходим? – спросила Люси, стоя рядом с мужем и наблюдая за ястребом, парящим над гладью.

      – Да, – ответил Оливер.

      Он с торжественностью поднял бокал.

      – За маленького мальчика с телескопом.

      Люси рассеянно подняла бокал и немного отпила.

      – Зачем?

      – Что зачем?

      – Зачем он нужен?

      Оливер ласково коснулся ее руки.

      – Чтобы дать тебе возможность пожить в свое удовольствие.

      – Мне нравится отдыхать с Тони.

      – Знаю, – согласился Оливер. – Но все же, по-моему, провести несколько недель в обществе развитого, живого юноши, который будет обращаться с Тони по-мужски…

      – Ты считаешь, я его изнежила, – сказала Люси.

      – Вовсе нет. Просто…

      Оливер пытался найти самые корректные, необидные аргументы.

      – Дети, особенно те, кто перенес тяжелую болезнь и постоянно находился при матери… вырастая, часто становятся балетными танцорами.

      Люси