Король смеха. Аркадий Аверченко

чем первый.

      – Ну, признайтесь – ведь лучше было бы со мной убить несколько часочков, чем тосковать одной? Э?

      Дама подняла на него серые, немного изумленные глаза и ответила с порозовевшим от смущения лицом, на чистом немецком языке:

      – Простите, я немка и говорю только на немецком языке.

      – Ах, вы по-русски не говорите, – огорченно заметил молодой человек, не знавший, очевидно, ни одного языка, кроме собственного – русского.

      – Я недавно приехала в этот город, – печально сказала дама, – и почти никто не понимает меня.

      – Я не с какой-нибудь гнусной целью, – возразил молодой человек, силясь понять странные, незнакомые слова. – Я просто прогуливаюсь. Компренэ? Променад!

      – Да, да, – вздохнула дама. – Несколько месяцев тому назад я похоронила мужа и теперь совершенно одинока.

      – Да уж, знаете… – сочувственно кивнул головой молодой господин. – Есть такие мужчины, от которых не скоро отстанешь.

      – Что? – машинально переспросила немка.

      – Да я не о себе говорю. Я такой скромник, что просто удивительно. А вот другие – прямо ужас.

      – Так тяжело, когда нет в городе ни одной знакомой души, – сказала немка, и ее прекрасные серые глаза затуманились. – Если бы у меня здесь была подруга, я пришла бы к ней и проплакала всю ночь: так мне тяжело и грустно.

      – Ничего, – успокоил ее молодой человек, – выучитесь. Один мой знакомый тоже так – ни в зуб толкнуть. А потом ничего.

      – А если бы вы знали, как трудно мне устраивать дела покойного мужа… Он перед смертью служил тут в одной местной технической конторе.

      Молодой господин внимательно выслушал собеседницу и, указав пальцем на ее стакан, сказал:

      – Может быть, чего-нибудь другого выпьете? Позвольте вам предложить.

      Дама взглянула на стакан.

      – Да, чай пью. Ничего, он не остынет. Бывало, мой муж всегда любил холодный чай.

      Она подняла свое красивое лицо, на которое падала тень модной шляпы, и долго смотрела на луну.

      Вероятно, она думала:

      «Вот эта милая, красивая луна везде одна – и здесь, и в Вене, – и она мне такая же родная… А люди разные, и никто тут не может меня развеселить».

      – Вы очень красивы! – прошептал молодой господин, с восхищением глядя на нее. – Когда я смотрю на вас, у меня бьется сердце. Если бы было можно, я засыпал бы все ваше нежное тело поцелуями.

      – Почему… – спросила дама, – почему я к вам чувствую такое доверие? Мне кажется, вы не позволите сказать вольного комплимента, вы сдержанны и скромны с женщиной… Мне это нравится. Впрочем, вы, вероятно, втайне слишком высокого мнения о своей наружности? А?

      Печальные глаза ее сделались кокетливыми и засветились такой теплотой, что ее собеседник тихо взял ее руку в свою и тихо погладил.

      – Какая чудесная рука!

      Рука действительно была на редкость красивая – нежная, полная кисть с ямочками на тыльной части и выхоленными, блестевшими при лунном свете ноготками.

      – Дома забыла, –