Девочки. Дневник матери. Фрида Вигдорова

мама Соня или папа Аба обнимаем Галю, она начинает горько плакать и кричать:

      – Моя мама! Мой папа!

      Нынче я причесывала Галю. Саша терпеть не может этой процедуры, но тут взволновалась, затрепыхалась и завопила: – Меня причеши! Не надо Галю чесать! – и терпеливо вынесла сию процедуру, которую я, испытывая ее, нарочно затянула. Она, видимо, была готова на любые страдания, лишь бы я занималась ею, а не Галей.

      В трамвае ведет себя непринужденно, по-светски обращается к пассажирам: – Как тебя зовут? или: – Мама, как зовут эту тетю? Этого дядю? Этого мальчика?

* * *

      Вчера получена была из Ленинграда посылка с форменным платьем и фартуком для Гали от Валентины Николаевны. Очень изящно и со вкусом сшито. Галя написала довольно грамотное благодарственное письмо, в котором, впрочем, изобразила слово «вчера» следующим образом: «ФЧИРА».

      12 сентября 44.

      Я обнимаю Галю. Против обыкновения Саша не кричит, не протестует. Постояв секунду в нерешительности, бежит к папе Абе, смеясь: – А эта папа будет моя!

      13 сентября 44.

      – Саша, не лезь на стол! Не лезь, слышишь?

      Саша, спокойно: – Не слышу.

      15 сентября 44. По дороге из школы.

      – Знаешь, Галя, Саша заболела.

      Галя, тревожно: – Какая у нее температура?

      – 37,7.

      Галя успокоенно: – Ну, это ничего. Но Шура, вероятно, рвет и мечет! Скольких докторов он уже позвал? Сколько раз звонил по телефону?

      15 сентября 44. Вечер.

      Читаю Гале «Майскую ночь»: «О, ты мне не надоел», молвила она, усмехнувшись. «Я тебя люблю, чернобровый казак! За то люблю, что у тебя карие очи, и как поглядишь ты ими – у меня как будто на душе усмехается: и весело и хорошо ей». «О, моя милая девушка!» – вскрикнул парубок, целуя и прижимая ее сильнее к груди своей.

      Галя в этом месте чтение прерывает.

      – Он был ей отец? – спрашивает она.

      Запись А. Б.:

      20 сентября 44.

      Младенец Саша не спал ночь и плакал: «У меня вушко болит!» Температура днем была 38°.

      Тогда вызвали ушника. Он очень мучил Сашеньку и зондом прочистил «вушко». Показалась даже кровь. Саша очень плакала, билась, кричала:

      – Ой, больно! Ой, не надо! Я боюсь! Я не хочу! Ой, мама Флида! Мама Флида!..

      Это было ужасно и невыносимо наблюдать, тем более, что папа очень хорошо помнил проколы собственного среднего уха.

      Увидев, что родители не помогают, а, напротив того, ведут себя предательски, держат головку и ручки с ножками, младенец решил защищаться своими слабыми силами. И замахнулся на доктора, норовя заехать почтенному вушнику в морду. Я тоже чуть не заплакал. Когда все кончилось, то Саша быстро успокоилась и на доктора не сердилась. Называла его: дядя Дохра. Спала хорошо. Температура упала. Сегодня Саша впервые гуляла и купалась после болезни.

      Много дней спустя после «вушка» Саша помнила, что «папа Шура держал ножки мне». Но не сердилась.

      (А.Б.)

      1 октября 44.

      Пелась Саше колыбельная – нудная, бесконечная, усыпляющая:

      Наши ножки спят,

      И животик спит,

      Носик