Путешествия с тетушкой. Комедианты (сборник). Грэм Грин

широченном ремешке.

      – Оказывается, еще нет часу, – сказала она нерешительно. – Я, пожалуй, приму таблетку.

      – Уснете и так, – заявила тетушка тоном, не допускающим возражений.

Глава 12

      Я проснулся, когда поезд отходил от станции в Лозанне. Я увидел озеро между двумя многоэтажными жилыми домами, мелькнула красочная реклама шоколада, потом реклама часов. Разбудил меня проводник – он принес кофе и бриоши (хотя накануне я заказывал croissants).

      – Вы не знаете, дама из семьдесят второго купе встала?

      – Она просила не тревожить ее до Милана.

      – Это правда, что у вас нет вагона-ресторана?

      – Да, мсье.

      – Но завтрак хотя бы вы дадите нам завтра утром?

      – Нет, мсье. Я только до Милана. Будет другой проводник.

      – Итальянец?

      – Югослав, мсье.

      – Говорит он по-английски или по-французски?

      – Едва ли, мсье.

      Я почувствовал себя безнадежно за границей.

      Допив кофе, я вышел в коридор и стал смотреть на проплывающие мимо швейцарские городки: дворец Монтре – эдвардианское барокко, – в таком доме, наверное, жил король Руритании, а позади из моря утреннего тумана, словно плохо проявленные негативы, вставали бледные горы: Эгль, Бекс, Висп… Мы останавливались на каждой станции, но почти никто не выходил.

      Пассажиров-иностранцев, так же как и тетю Августу, Швейцария без снега не интересовала, но именно здесь у меня явилось искушение покинуть тетушку. С собой у меня было на пятьдесят фунтов туристских чеков, а Турция меня не привлекала.

      За окном проносились луга, старинные замки на холмах, поросших виноградниками, девушки на велосипедах – все казалось ясным, упорядоченным, надежным, как моя жизнь до матушкиных похорон. Я подумал с тоской о своем саде: я соскучился по георгинам. На маленькой станции, где почтальон, сидя на велосипеде, раздавал почту, я увидел клумбу с лиловатыми и красными цветами. Я уверен, что сошел бы там с поезда, если бы девушка по имени Тули в этот момент не дотронулась до моей руки. И что плохого было в моей любви к мирной жизни, из которой я был насильно исторгнут тетей Августой?

      – Выспались? – спросила Тули.

      – Да, конечно. А вы?

      – Так и не уснула.

      Она смотрела на меня глазами китайского мопса, словно ждала куска с моей тарелки. Я предложил ей бриошь, но она отказалась.

      – Нет-нет, что вы. Большое спасибо. Я только что сжевала плитку шоколада.

      – Почему вы не могли уснуть?

      – Да так, мелкие неприятности.

      Вдруг я вспомнил, как в бытность мою кассиром такие вот робкие лица возникали за стеклом, отделяющим кассу, на котором висело объявление, обязывающее клиентов, во избежание инфекции, все переговоры вести через узкую щель, прорезанную слишком низко и потому неудобную… Я едва удержался и не спросил, нет ли у нее превышения кредита.

      – Могу я вам чем-нибудь помочь?

      – Нет, я просто хочу поговорить.

      Мне ничего не оставалось, как пригласить ее в купе.

      Пока я стоял в коридоре, постель убрали,