Путешествия с тетушкой. Комедианты (сборник). Грэм Грин

Дамбрёз, я не уверена, что она поняла ситуацию. Его действительно звали Ахилл, и он представил нас ей как жен своих коллег, директоров металлургической фирмы. Но сам мсье Дамбрёз так и не смог вновь обрести самоуважение. Теперь, когда он бывал вялым в середине недели, он понимал, что я догадываюсь о причине, и это его смущало. Его нельзя было назвать распутным человеком – просто ему хотелось иметь свою маленькую тайну. А тут он, бедняга, почувствовал, что его раздели донага и выставили на осмеяние.

      – Тетя Августа, как вы могли выносить этого человека после того, как обнаружилось, что он столько месяцев вас обманывал?

      Она поднялась и направилась ко мне, сжав маленькие кулачки. Я думал, она меня ударит.

      – Молокосос! – сказала она, как будто я был школьником. – Мсье Дамбрёз был настоящий мужчина. Тебе никогда в жизни таким не стать!

      Неожиданно она улыбнулась и примирительно потрепала меня по щеке.

      – Прости меня, Генри, это не твоя вина. Тебя ведь воспитывала Анжелика. Иногда у меня вдруг появляется ужасное чувство, будто на всем белом свете, кроме меня, не осталось людей, которые получают хоть какое-то удовольствие от жизни. Вот поэтому я и всплакнула, как раз когда ты пришел. Я сказала мсье Дамбрёзу: «Ахилл, мне по-прежнему хорошо с тобой, хоть я и знаю, где ты бываешь днем. Это ничего не меняет». Но для него-то разница была огромная – его лишили тайны. Именно в ней заключалась вся соль, и поэтому он нас обеих покинул для того, чтобы где-нибудь найти новую тайну. Не любовь, нет. Именно тайну. «Во всем Париже не найти другого такого отеля, как “Сент-Джеймс и Олбани”», и это было самое грустное из всего, что он когда-либо мне сказал. Я спросила его, не может ли он снять два номера на разных этажах в отеле «Риц», на что он ответил: «Лифтер будет знать. И тогда это не будет настоящей тайной».

      Я слушал ее с изумлением и некоторой тревогой. Я вдруг осознал, какая опасность меня подстерегает. У меня было чувство, будто меня, независимо от моей воли, кто-то заставляет следовать за тетушкой в ее рыцарских странствиях, как Санчо Панса за Дон Кихотом, но только в ее подвигах слово «рыцарство» подменялось словом «удовольствие».

      – Для чего вы едете в Стамбул, тетя Августа? – спросил я.

      – Там будет видно.

      Странная мысль неожиданно пришла мне в голову.

      – Уж не ищете ли вы мсье Дамбрёза?

      – Нет, что ты, Генри. Ахилла скорее всего уже нет в живых, как и Каррана, – ему теперь было бы под девяносто. А мистер Висконти, бедный мой глупый мистер Висконти, ему тоже уже теперь по меньшей мере восемьдесят пять, это возраст, когда особенно нужно женское участие. Ходили слухи, что он после войны вернулся в Венецию и что его утопили в Большом канале после драки с гондольером из-за женщины, но мне что-то не верится. Не тот он был человек, чтоб драться из-за женщины. В каких только передрягах он не побывал – и всегда выходил сухим из воды. Какую же долгую я прожила жизнь – прямо как дядя Джо.

      Ею снова овладело меланхолическое настроение, и впервые