Носители. Сосуд. Иннокентий Лаженицын

не гневаюсь и не ненавижу кого-либо, что бы он ни сделал мне и как бы ни назвал. За свою долгую историю мне приходилось делать много плохих вещей, гораздо больше, чем хороших. Но за все эти годы даже самой маленькой мысли не было в моей голове о соитии с другим мужчиной. Никто не имеет права пустить в мою сторону даже тонкий намек на сие отвратное действо, – на протяжении всей тирады Василий пристально смотрел в мертвые глаза Кати.

      – Классная речь, намек понятен, но откуда ты достал пистолет? – спросил я у Злорадства по окончании его пламенной речи.

      – Из чемоданчика, я же тебе говорил, полезная штука, которую должен иметь каждый. – Он действительно предполагал, что у каждого человека, ну хотя бы носителя, есть такой чемоданчик, в котором есть пистолет, с помощью которого можно решить проблему домашней ссоры. Иногда я был рад, что во мне только одно чувство и это не страх.

      – Знаешь, все же осмелюсь и спрошу, ты считаешь, это адекватно? – отходя от медленно ползущей в мою сторону кровавой лужи, спросил я у Васи.

      – Нет, конечно. Это совершенно неадекватно. По возможности так не делай. Но когда на кону важные дела и ты понимаешь, что какой-либо индивид будет тебе мешать в них, не строй иллюзорных надежд, что с ним можно будет договориться и он сам собой исчезнет. Люди, как проблемы, никогда сами не исчезают, с ними надо справляться самому.

      – Спасибо еще за одну мудрость, сенсей, – сложив руки у груди, я поклонился на манер азиатов.

      – Я, конечно, понимаю, что ты носитель. Но тут только что человек умер, а ты паясничаешь, – осек меня Вася, поставив в тупик своими словами, шутил ли он или был серьезен, мне уже было не понять. – Иди на кухню, вскипяти нам воду, чай попьем, Катю помянем, я уберусь пока тут.

      Окончательно запутавшись в юморе Злорадства, я пошел на кухню.

      Приготовление чая не заняло у меня много времени, кухня была небольших размеров, на поиски заварки, сахара и даже печенья ушло не больше нескольких минут. В ожидании, пока вскипит чайник на плите, электрического у Васи почему-то не было, я присел за стол.

      Васина уборка заняла не так много времени. Спустя десять минут он уже появился в дверном проеме кухни, вытирая тряпкой руки от крови.

      – Все носители могут так безнаказанно убивать людей? – спросил я у него.

      – Нет, конечно, она была моим клиентом, – он был совершенно спокоен, что было абсолютно закономерно. Жалость и тоска были не в его юрисдикции.

      – Как ты ее так долго держал? Целых шесть лет, и она не окуклилась.

      – Честно говоря, за эти шесть лет она даже не была близка к созреванию. – Вася продолжал тщательно вытирать руки от следов крови. – Я встретил Катю семь лет назад. Ее уровень злорадства был огромен, мне казалась, что до созревания ей осталось не больше месяца. Но не ведая того сама, она очень хорошо балансировала, нивелируя свое злорадство душевной добротой и отзывчивостью.

      – Так