Носители. Сосуд. Иннокентий Лаженицын

из-за голода, пообещал, что вы скоро придете в себя. Но вы перестали дышать. Дальше вы в курсе происходящего. Часто с вами такое происходит?

      – Нет, легкие обмороки у меня были, но с потерей дыхания и столь длительный в первый раз, – честно ответил я.

      – Ясно, – незнакомец что-то записал в тетради, лежащей перед ним.

      Окончательно совладав со зрением, мне удалось разглядеть помещение, в котором мы находились. Это был небольшой кабинет без окон. Из мебели в нем присутствовал только стол с креслом с одной стороны, на котором сидел незнакомец, и два стула с другой стороны, на которых сидели мы со Злорадством. Причем судя по тому, что наши стулья были разные, наличие второго тут не подразумевалось.

      – Обычно допрос происходит тет-а-тет, – подтвердил мою догадку незнакомец. – Но Злорадство Василий Москва очень просил присутствовать. Учитывая проблемы со здоровьем подозреваемого и послужной список Василия, я одобрил его просьбу. С этого момента прошу отвечать на мои вопросы. Ненависть Елисей Москва, расскажите мне, что произошло вчера вечером между вами, Скукой и куклой? Предупреждаю, говоря неправду, вы обрекаете себя на неудачу, в этом кабинете вранье не существует.

      – Стандартная процедура профилактического уничтожения человека на последней стадии. В процессе была допущена ошибка, приведшая к окукливанию жертвы. Кукла была уничтожена на месте Скукой Петром Молибогом Москва, – по-уставному отчеканил я.

      – Ясно, – совершенно безэмоционально сказал незнакомец и вновь что-то записал в свою тетрадь. – Вы не врете, что, к сожалению, очень сильно все усложняет.

      – Что усложняет? – его пустой голос почему-то подстегивал мою ненависть, которая породила всплеск несдержанности и повышение голоса. – Я прекрасно понимаю, что вляпался в какую-то историю, но мне все же очень хотелось бы понять в какую. Не говоря уже о том, что я не делал ничего, противоречащего уставу.

      – Сейчас вы можете быть свободны, но под постоянным наблюдением, – пропустил он мимо ушей мою фразу. – Злорадство Василий Москва приставляется к вам сопровождающим. Он же и поделится с вами всей необходимой информацией.

      – Подозреваемый, постоянное наблюдение, сопровождающий, – перечислил я все термины, услышанные мной за короткий разговор, все тем же повышенным тоном, – это трудно назвать свободой.

      – Злорадство Василий Москва, – вновь пропустил мои слова незнакомец и обратился к Злорадству, – ваш ученик, если можно так назвать его, не обладает минимальными навыками субординации. Лично я вижу в этом исключительно вашу вину. Настоятельно рекомендую поделиться с Ненавистью Елисеем Москва знаниями, не только полезными при патрулировании улиц и отлове кукол, но и необходимыми в нашем небольшом социуме. Вполне возможно, это тоже может помочь ему прожить дольше и комфортнее среди нас. Покиньте мой кабинет.

      Контора была оперативным центром носителей Москвы и Подмосковья. Самая крупная во всей России, но даже при этом занимала