Президент не может умереть. Владимир Гриньков

машины и позвонил в дверь. Хусейн и Муртаза встали по сторонам так, чтобы их не было видно, и только Амира оставалась в машине. Она уже села за руль и поглядывала настороженно, не выключая двигателя.

      Лавочник долго не появлялся, Абдулу пришлось позвонить еще раз, и только тогда за стеклом мелькнула полоска света и сонный голос спросил:

      – Кто там, чего надо?

      – Это я! Узнаете? – Абдул приблизился к окну, чтобы торговец мог его рассмотреть. – Я покупал у вас фитили.

      – Помню. Но сегодня у нас закрыто. К тому же еще очень рано.

      – Я знаю. Но у меня дело.

      Щелкнул замок. Абдул с силой толкнул дверь и ввалился в магазин. Не давая лавочнику опомниться, следом влетели Хусейн и Муртаза, прижав его к стене.

      – Тихо, – прошептал Абдул. – Веди себя правильно – будешь жить!

      Оставив лавочника под присмотром Муртазы, они вдвоем с Хусейном перенесли в лавку гранатомет, автоматы и сумку с боеприпасами, после чего заперли наружную дверь. Амира тотчас отъехала.

      – Кто еще в доме? – спросил Абдул.

      Лавочник с ужасом смотрел на оружие в руках непрошеных гостей и молчал. Абдул повторил вопрос.

      – Дочь, Фатима, – словно очнувшись, отвечал лавочник.

      – Это все?

      – Да.

      – А жена?

      – Жена сейчас у родственников.

      Лавочника и его дочь заперли в подсобной клетушке, Муртазу оставили сторожить их. Поднявшись на второй этаж, Абдул с Хусейном устроились у окна. Солнце уже поднялось над хребтом и теперь заливало площадь и массивную, затянутую зеленой тканью трибуну на ней.

      – Отсюда действительно все как на ладони, – сказал Абдул. – Даже не верится.

      – Ты уверен, что сможешь попасть с такого расстояния?

      – А мне не надо в него попадать. Достаточно попасть в трибуну. Она бронированная, и все произойдет так, как при попадании гранаты в танк. От удара с обратной стороны броневого листа, там, где будет стоять Фархад, отделятся сотни осколков. От них не укроешься. Продолжая двигаться с огромной скоростью, они поразят стоящих на трибуне. Но и это еще не все. Сама граната как бы прилипнет к броневому листу, прожигая металл раскаленной струей, и через мгновение на трибуне не останется ничего живого.

      Абдул любовно погладил гранатомет.

      – У предателя нет шансов. Ни одного.

      На площади появились люди в форме. Суетясь, они перекрыли прилегающие улицы, растянулись цепью вдоль ограды дворца.

      – Мы вовремя справились, – заметил Хусейн.

      Минуло долгих два часа, прежде чем площадь начала заполняться. Штатских здесь почти не было, повсюду мелькали офицерские фуражки и каскетки полевой формы. С северной стороны площади выкатилось несколько армейских автомобилей и замерло – они должны были возглавить колонну войск.

      – Сходи к Муртазе, – предложил Абдул. – Взгляни, как он там.

      Ему хотелось, чтобы Хусейн немного отвлекся.

      Заслышав шаги Хусейна, Муртаза встревоженно вскинул голову.

      – Что там? – спросил он, кивнув