Последняя почка Наполеона. Григорий Александрович Шепелев

доказали, что я рехнулась и желтой женщины не было. Но боюсь, что это не так.

      Глава не пронумерованная

      В которой ничего и не происходит, кроме самого главного

      Гюльчихра вечером не смогла забрать Анфису из "Склифа", как обещала. Она отправила за ней свою бывшую напарницу Асю, хотя и знала, что та потащит слепую в храм. Так оно и вышло. Идя с Анфисой к метро, щуплая и наглая Ася после расспросов о самочувствии поинтересовалась, верит ли она в Бога. Был уже восьмой час. Машины, еле ползущие по залитому реагентной грязью асфальту, напоминали стадо коров, пришедших на водопой. Пешеходы также двигались медленно, обходя огромные лужи. Анфиса шла по бордюру, обстукивая его своей белой тростью. В ботинках Аси, которая была вынуждена идти прямо по химическому болоту, чавкали реагенты. Она придерживала незрячую за рукав.

      – Я в Бога не верю, – дала Анфиса резкий ответ, – но я ему благодарна.

      Ася от удивления зачерпнула ботиночком столько химии, что та вылилась через край. Даже не поморщившись, двадцатитрехлетняя врач вскричала:

      – Анфиса! Как можно быть благодарной тому, в кого ты не веришь? Это нелепое утверждение!

      – Ты сперва пойми, о чем речь, а потом ори! – вспылила Анфиса. – Я благодарна Богу за то, что он не дает мне повода в него верить. На хрен мне нужен еще один воспитатель?

      Однако, Ася на этом не успокоилась. Сняв ботинок возле метро и выплеснув реагенты, она сказала, что у нее на Бауманской есть срочное дело, которое отложить никак невозможно, так что придется туда поехать вдвоем. Анфиса не возражала.

      – Что у тебя за дело на Бауманской? – спросила она, когда медработница аккуратно свела ее с эскалатора.

      – Да мне к другу надо зайти.

      – А он – тоже врач?

      – Да, еще какой!

      Доехали почти молча. Ася открыла рот один единственный раз – когда ее подопечной не уступили место в вагоне. От крика щупленькой медработницы поднялись сорок человек. Анфиса смутилась, но промолчала. По выходе из метро она поинтересовалась у Аси, на какой улице проживает ее приятель. Был дан пространный ответ, что каждый, мол, может найти этого приятеля где угодно. Тут у Анфисы возникло смутное подозрение, что заезд на Бауманскую добром для нее не кончится. Но она пошла с медработницей, решив больше вопросов не задавать, а только прислушиваться.

      В Елоховском кафедральном соборе, где подошла к концу вечерняя служба, Анфиса предприняла попытку выдрать Асе глаза. Ася призвала на помощь старушек. Те потащили слепую отроковицу к мощам святителя Алексия, который, помимо прочего, исцелял глазные болезни. Анфиса яростно вырывалась и проклинала подлую тварь, обманом завлекшую ее в логово мракобесия. Подоспел священник. Он хорошенько обрызгал беснующуюся девку святой водой. Анфиса притихла и приложилась к кресту, поскольку вода была холодна. И Ася предупредила, что ее много, целая бочка.

      – Могут и утопить, – шепнула на ушко.

      Анфиса незамедлительно изъявила готовность припасть не только к мощам, но и к паре-тройке икон, лишь бы не топили. Ей предоставили семь икон. Она лобызала их сладострастно.

      В первом