Три колодца. Борис Полушкин

наскучили картины,

      Как будут лезть они по спинам,

      Пенять и драться за котлы.

      И даже тощий графоман,

      Пускавший слюни в «поэмбуке»,

      Кричит, заламывая руки,

      Что заслужил особый чан.

      Но что-то есть в них, что-то есть

      Что удивить способно Бога-

      И беспокойство и тревога,

      И, вдруг, достоинство и честь.

      ЧТО ТЕБЕ С СЕВЕРА В ДАР ПРИВЕЗТИ

      Что тебе с севера в дар привезти?

      Зимнее небо в мерцающих каплях,

      Ленты сияния в косы вплести,

      Острых хвоинок волнующий запах?

      Может, мороз, распилив как стекло,

      Звоном реки обрамить и доставить?

      Может быть, выкрасть метелям назло

      Песню печорского ветра на память?

      Что тебе с севера в дар привезти?

      Но в многолюдье кипящем перрона

      Что же ты плачешь, лицо опустив,

      И не проводишь меня до вагона?

      БЕСПЕЧНОЕ

      Я выйду из леса, а может войду,

      Присяду с подругой у речки,

      Стихи сочиняю, играю в дуду,

      Пляшу и танцую от печки.

      Я волен в поступках своих и мечтах,

      В своих покаяниях волен,

      И ангел довольный кружит в небесах,

      И дьявол чертовски доволен.

      Пока мне повестку на божеский суд

      Усталые мчат почтальоны,

      Данаи из белых ромашек плетут

      Венок в поредевшую крону.

      ВЫХОДНОЙ БЕЗДЕЛЬНИКА

      Вновь не деньги сторублёвка:

      Не пропить, не потерять.

      Ты судьба моя, подковка,

      Моя мачеха и мать.

      Кореша у магазина,

      Предприимчивый народ,

      День – разбитая дрезина,

      Хоть убейся, не везёт!

      Жёны – пушки заряжёны,

      Раскалились добела,

      Обсуждаем мы под клёном

      Наши скорбные дела.

      Но копеечка к копейке…

      Принеси стакан, Илья.

      Ах, судьба моя, злодейка.

      Снова пьяным буду я.

      ОДНОКНИЖНИК

      Написал «эскаватор» – ошибка.

      Написал «экскалатор» – опять.

      Говорят: «Вы неграмотный шибко,

      И стихов лучше Вам не писать».

      А ещё запятых миллион

      Кружат стаей прожорливых птиц,

      И грозится Брокгауз Ефрон

      Непрочитанной тонной страниц.

      В сельской школе седой педагог

      Мне вручая букварь навсегда,

      Говорил: «Он единственный Бог,

      Путеводная в жизни звезда».

      Я молился ему одному,

      В нём про маму и раму завет,

      И теперь не пойму почему,

      Мне к писательству полный запрет.

      Вы прочтите мой скромный релиз,

      Дайте добрый совет, господа.

      Быть писателем – это каприз,

      А дилектором – просто беда.

      ПРОЗА

      ВНУК МОЙ, СЕНЬКА

      3 ноября 2017

      Полгода между жизнью и смертью. И вот – первые шаги!

      Смелее,