Одиссея. Гомер

быков для Земли Колебателя, для Посейдона.

      Было там девять скамей, и на каждой пять сотен сидящих.

      А перед каждой скамьёй было девять быков круторогих.

      Сочной утробы вкусив, люди бёдра сжигали для бога.

      [10] Путники в гавань вошли, белый парус на судне спустили;

      К пристани лёгкий корабль подвели, закрепили; на берег

      Дружно сошли. Телемах за Афиной спустился последним.

      Тут, обратившись к нему, так сказала богиня Афина:

      «О, Телемах! Ты теперь нерешительным быть уж не должен.

      [15] Ты ведь и в море пошёл для того лишь, чтоб лучше разведать:

      В землях каких твой отец и какою судьбой он настигнут.

      К Нестору смело иди, скакунов укротителю быстрых,

      Чтобы узнать: сам о том он имеет ли мысли какие.

      Прямо его попроси, чтоб тебе рассказал он всю правду.

      [20] Да и не станет он лгать, потому что в нём мудрости много».

      Так отвечал Телемах, рассудительный сын Одиссея:

      «Ментор, как мне подойти? Как приветствовать, как мне держаться?

      Мало искусен ещё я в речах или в умных беседах;

      Трепет берёт: как же мне, молодому расспрашивать старших?»

      [25] Так отвечала ему светлоокая дева Афина:

      «О, Телемах, ты умом своим многое сам угадаешь;

      Многое вложит в тебя бог, который к тебе благосклонен.

      Ты ж не без воли богов, полагаю, рождён и воспитан».

      Это сказав, вновь пошла впереди быстрым шагом Афина;

      [30] Следом и сам Телемах поспешил за проворной богиней.

      К месту подходят они, где собравшись, сидели пило́сцы.

      Там же и Нестор сидел с сыновьями. А рядом друзья их

      Жарили мясо, проткнув вертелами, и пир учреждали.

      Видя, что следуют к ним иностранцы, – пошли к ним навстречу,

      [35] Дружески руки у них пожимали и сесть приглашали.

      Несторов сын Писистрат подошёл самый первый к пришедшим,

      За руки путников взял и на мягкие шкуры овечьи

      Их на скамье усадил средь песчаного берега моря;

      Между отцом усадил он и братом своим Фрасимедом.

      [40] Сладкой утробы им дал, и, вином благородным наполнив

      Кубок резной золотой, так приветствовал их, обратившись

      К дочери Зевса царя средь богов и эгидодержавца:

      «Странник, ты должен воздать Посейдону владыке молитву:

      Прибыли нынче вы к нам на его дивный праздник великий.

      [45] Ты, как обычай велит, соверши возлиянье с молитвой;

      После товарищу дай кубок с чистым и сладким напитком.

      Пусть возлиянье свершит. Он же молится, верно, бессмертным

      Так же, как смертные все. Ведь в богах все нуждаются люди.

      Он и моложе тебя и, наверное, мне он ровесник;

      [50] Вот почему не ему, а я тебе кубок первому дам я».

      Это сказав, в руки ей дал он кубок с вином сладкотерпким.

      Радость Афине принёс справедливый и мудрый поступок

      Юноши: тем, что он ей прежде дал золотой этот кубок.

      Голосом громким она к Посейдону владыке воззвала:

      [55] «О, ты услышь, Посейдон