Три шага к вечности. Александр Валерьевич Тихорецкий

на прежнего хозяина или презрение ко всему неблагодарному человеческому племени.

      Тарновский уже совсем было отчаялся, но тут в ход событий вмешалась судьба, разрешившая все довольно эффективным, хотя и несколько экстравагантным способом.

      Случилось так, что однажды ему пришлось спешно ехать на западную границу области, где в открытом заседании тендерной комиссии решалась судьба крупного контракта, за которым он давно и безуспешно охотился. Личное присутствие было обязательно – участие в переговорах подчеркивало серьезность намерений и обещало дополнительные возможности.

      Он успел каким-то чудом, это, как, впрочем, и многое другое, решило вопрос в пользу «МегаЛинка», и домой Тарновский возвращался триумфатором, с подписанным контрактом и приятной усталостью от хорошо выполненной работы. В мыслях уже рисовались сладостные картины праздничного ужина и бутылки шампанского в ведерке со льдом, однако, у урагана, принесенного откуда-то со Средиземноморья, были на этот счет свои соображения.

      Небо вдруг налилось свинцом, время от времени раскалываясь кардиограммами молний, шквальный ветер, казалось, вот-вот сметет с земли все живое. Нечего было и думать – продолжать движения в таких условиях. Пришлось сначала сбросить скорость до минимума, а потом, и вообще, съехать на обочину, укрыться под сомнительным кровом придорожных деревьев.

      Радио молчало, интернет – тоже, ничего не оставалось, как погрузиться в раздумья. Поблуждав немного по ленте недавних событий, в очередной раз вызвав к жизни сладкое эхо победы, мысли его невольно обратились к машине.

      Да, досталось тебе здесь, бедняжке. Сначала изуродовали, потом заставили дороги эти осваивать, а к ним даже наши, местные, привыкнуть не могут. А тут еще и непогода, мягко говоря. Ну, ты уж потерпи, моя хорошая, не буду я тебя больше напрягать. Последняя гастроль, как говорится. Не получилось у нас дружбы, будем, наверно, с тобой прощаться…

      Мысль вылетела неожиданно, спонтанно, но боль огорчения сменилась вскоре грустью, осознанием собственной правоты. И в самом деле, зачем мучить друг друга? Прощаться надо красиво…

      Где-то в глубине души еще плавал горький осадок, но решение было принято. «Куплю себе что-нибудь попроще», – решил он, и тема эта сама собой иссякла. За стеклом продолжала бушевать стихия, и мысли его поплыли в другом направлении.

      Прошел час, другой, фронт циклона переместился восточнее, ветер почти стих. Быстро темнело.

      Из леса, черной стеной высившегося вдоль дороги, то и дело осторожно и неуверенно выползали машины, карабкались на дорогу, раздраженно отшвыривая комья грязи из-под колес, торопились уехать.

      Тарновский решил, что пора трогаться и ему, и повернул ключ зажигания. Машина не заводилась. Он еще и еще раз поворачивал ключ, но результат был таким же – машина молчала. Он вылез из салона, открыл капот, с тоской уставился в монолитную изощренность агрегатов