Зимопись. Книга третья. Как я был пособием. Петр Ингвин

индейца?

      Плотно сбитая, мелкая, она утонула в гнезде, опутанная мной как паутиной.

      – Дались тебе эти индейцы, – нахмурился я.

      Ночная напарница растеряла былой сон. Теперь она не только не боялась, а получала наслаждение от раскачивания ложа в многих метрах над землей. Наивная маленькая дурочка. Я бы не доверял ни скрипучей небесной конструкции, ни непонятно откуда взявшемуся соседу, с которым царевна оказалась в столь тесной компании. Но это я. Она была другой. Доверие к моей особе и всему, что делаю, почему-то зашкаливало.

      – Вы с Томой помолвлены? – донесся тихий вопрос из района подмышки.

      Рот уже открылся сказать «да», но мозг коротнуло.

      – Ты о церемонии? – осведомился я как можно спокойнее, словно зная, о чем говорю.

      Догадки уже появились. Невестор – жених. Варвара заявляла о моей нелегитимности в этом звании. Значит, необходимо соблюсти некий ритуал. Осталось узнать какой и не выдать себя незнанием.

      – Ну да. – Майя завозилась в моих руках. – Ты официальный невестор или только объявленный?

      – Я… это…

      – Вы же познакомились только в горах?

      Выходит, большой церемонии с родственниками и свидетелями у нас быть не могло. Сейчас меня выведут на чистую воду. И я решился:

      – С какого момента человек становится официальным невестором?

      – С официальной помолвки, – пожала плечами Майя.

      Была не была:

      – Как она проходит?

      Царевна не заметила ничего странного в моем любопытстве. Она хотела помочь, это чувство вытеснило подозрительность. Да и как подозревать того, кто тебя постоянно спасает?

      – В храме, после выяснения всех деталей, мотивов и родословных. В крайнем случае, в башне, но обязательно в присутствии сестриссы.

      – Скоро это произойдет, – как бы успокоил я, закрывая тему. – Выйдем к людям, встречусь с Томой и тогда…

      Майя резко повернулась ко мне:

      – Пока ты лишь объявленный, никакие права на тебя не распространяются. Можешь меня поцеловать!

      Засиявшие глазки закрылись, губки выпятились.

      Мой палец нажал на них, возвращая в исходное положение.

      – Я поцелую только любимую.

      – Ты так любишь Тому? – искренне удивилась девочка.

      Не стоило объяснять, что это два разных человека.

      – Очень, – кивнул я, – как сестру!

      Майя устремила в небо, бывшее где-то сверху, над темной кроной, чувственный сентиментальный взор.

      – Как здорово, – сказала она. – А нам говорят, что выбирать нужно умом.

      – Если выбирать, то умом, – согласился я. – А сердце – оно не спрашивает.

      Глава 4

      Странно было обнаружить чужие волосы, щекочущие голую грудь, и сопящий вздернутый носик на своем плече. Я закрыл глаза, вспомнил все и вновь открыл. Потому что первое пришедшее в голову, когда очнулся: снова в стае. Не было драки с восхотевшим Томы вожаком, не было ухода, и Смотрик на всю жизнь остался Смотриком. Как не было и тонущего посреди Урала теплохода «Чапаев» с командой из пятнадцати штук