Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый. Нелли Шульман

он сунул палец в плошку с икрой:

      – От завтрака оторвали. Недаром мне никогда не нравилась эта сволочь, доктор. Я оказался прав… – облизав палец, майор вышел в приемную Особого Отдела.

      Свитер был колючей, грубой шерсти, валенки немного болтались, но Питер отмахнулся, быстро оглянувшись на дверь:

      – Не беспокойтесь. Хорошо, что вас не обыскали…

      Доктор подал ему короткий, обрезанный по колено тулуп и потрепанную заячью ушанку. Вещи напомнили Питеру наряды, в которых они с Джоном выбирались из России, осенью сорок пятого. Незаметным движением, он опустил в карман тулупа финский нож, с вделанным в рукоятку компасом, и флягу с крепко заваренным кофе. Доктор принес «Беломор» и спички. Ни советских документов, ни пистолета, в потертом саквояже черной кожи не оказалось. Врач развел руками:

      – Гражданская одежда на лодке имеется, на всякий случай, но всего остального не достать… – лазоревые глаза незнакомца заблестели веселыми искорками:

      – Ничего страшного. Я доберусь до первого поселка и постараюсь украсть все нужное…

      Они говорили на английском языке, почти шепотом. Фельдшера доктор отослал в процедурную комнату, под предлогом подготовки капельницы, для пациента:

      – Я покажу, куда надо бить, – неслышно сказал врач, – так, чтобы я потерял сознание. Окна не зарешечены, вы спокойно выберетесь наружу. Возьмите с собой саквояж, я туда положил провизии… – высокий первый этаж лазарета выходил на асфальтированный, задний двор. Врачу предстояло снабдить незнакомца вычерченной от руки схемой базы.

      Вернувшись из барака, он рассказал капитану о встрече с миссис Лаурой, как они называли женщину. Темные глаза Фисановича, немного, смягчились:

      – То есть она его знает… – доктор кивнул:

      – Разумеется, он мне не представлялся по имени, но едва я его описал, как у нее изменилось лицо… – врач задумался:

      – Я на мгновение увидел, какой она была… – доктор повел рукой, – до случившегося… – между собой, экипаж К-57 называл маленького Пьера сыном лодки:

      – Мы обязаны позаботиться о ребенке, – говорил капитан, – обязаны вывезти его с матерью на свободу. Они не могут сгинуть без следа. У миссис Лауры, наверняка, есть семья…

      Доктору, впервые, пришло в голову, что неизвестный британец может оказаться родственником женщины:

      – Она ничего не говорила о муже, не упоминала об отце Пьера, но если это он? Если в Лондоне, каким-то образом, узнали, что миссис Лаура здесь? Он рискует жизнью, чтобы ее спасти, но я бы тоже так поступил. Так поступил бы любой мужчина…

      Он должен был объяснить британцу, как добраться до барака миссис Лауры:

      – Пусть спрячется где-нибудь на территории… – велел Фисанович, – здесь столько закоулков, что никто его не найдет. Ближе к обеду начнется торжественное собрание, база почти опустеет… – капитан усмехнулся:

      – Наша тварь велела собрать экипаж в час дня.