Зимопись. Книга вторая. Как я был волком. Петр Ингвин

ногами – и мое тело полетело в костер. Точнее, в подпорку котла с моей стороны. Одежды на мне не было, пламя больно обожгло, но подпорка, обжегшая еще сильнее, рухнула. Котел завалился на бок.

      Фффф! – обратилась вода в пар, то, что не вода – в дым, а огонь – в вонючую тьму. Костер погас мгновенно. Я прокатился в дымной завесе к мечу Духани и вместе с ним шарахнулся в сторону, когда владелец уже почти дотянулся до рукояти. На все ушла секунда. Кожа вспухала ожогами, но мне было не до того.

      – Бей поганца! – заорал Борзой.

      – Тварь! – завопил вдали Коптюк.

      Даже сюда донесся звук удара. Затаившись за каменным выступом, я резал веревку на руках. Тома рыдала. Духаня истошно тер глаза. Находившемуся ближе всех к издохшему огню, ему и досталось больше всех. Бывший костер шипел, пузырился и исходил едким дымом. Чем выше, тех хуже дышалось и почти совсем не виделось.

      Борзой вытянул оружие в сторону, где должен был находиться я.

      – Глупый мальчик, – сказал он, выравнивая дыхание. Глаза постепенно привыкали к новой ситуации. – Зачем? Уйти не смог бы. Помочь подружке тоже. Теперь придется тебя наказать.

      Мои руки освободились. У меня не было плана. Была праща ноге, на которую не обратили внимания, но размотать я не успевал. Поэтому просто собирался броситься на врага, прорываясь к Томе…

      Раздался вой. Лай. Рык. Сразу с нескольких сторон.

      Впервые я увидел ужас на лицах рыкцарей.

      Глава 4

      Лай и рев приближались. Не то слово, неслись, как реактивные.

      – Где? – Из интересовавшего меня хода выскочил ошалелый Коптюк. – Здесь?!

      – Везде! – Покрутив головой, Борзой бросился к выходу.

      – Волки? Или… человолки?! – побелел Духаня, пристраиваясь за главарем.

      Троица занялась паническим разбиранием лаза, я смог беспрепятственно пронестись к Томе.

      Она лежала животом поверх большого валуна и плакала. Закрепленный на стене факел тлел и едва давал свет.

      – Он… – Я не смог договорить.

      Девушка нашла силы отрицательно мотнуть головой.

      – Нет.

      Как и говорил Борзой, ее кожу покрывали сочащиеся волдыри. Содранные мозоли – везде, где тело касалось седла. Остатки мази тоже не добавляли аппетитности.

      – Он меня ударил. Я его укусила.

      Наш коридор являлся тупиком с единственным выходом. Из оставленного пещерного зала донеслись шум борьбы, крики, лай. Странный лай. Не похожий на прежние.

      Мы наблюдали за боем ушами. Кого-то из напавших, пришедших каменными ходами, разбойничья троица зарубила. Остальные расправились с рыкцарями, поскольку ход наверх так и не открылся – это видно по пламени факела, никак не качнувшегося. И по звукам. По последовавшим за многоголосым победным рыком ужасающим звукам. Из зала неслись жадный клекот и чавканье. Горловое рычание. Звук рвущегося мяса. Снова чавканье. За это время я осторожно снял Тому с камня и спрятал за ним. Рука, начавшая разматывать пращу, остановилась. Нет смысла. Здесь голый утрамбованный пол, и для добычи камешка придется ломать мечом каменную породу. Скорее сломается меч. Поэтому я тоже