Три креста. Григорий Александрович Шепелев

оказались вполне понятны. Она прошла со щенком на кухню. У этой кухни был такой вид, что Фёдор Михайлович Достоевский, очень любивший описывать мрачные и убогие помещения, посвятил бы ей две страницы. За хромоногим столом уныло курили Веттель, Михаил Шульцер, Юра Щеглов – компьютерный композитор, не знавший нот, музыку которого было слушать менее интересно, чем размышления о бессмысленности теории музыки, да ещё две скрипачки – Инга и Малика. Обе девушки и Щеглов курили, к неудовольствию Риты, не сигареты. Она терпеть не могла лёгкие наркотики. Тишка также их не любил. Принюхавшись к дыму, он расчихался.

      – Тебя ещё здесь не видели, – раздражённо произнёс Веттель, взглянув на Риту. Все остальные, казалось, были согласны с его ядовитым выпадом. Риту это нисколько не удивило.

      – Я поняла, – сказала она, садясь рядом с Ингой, – Клер принесла щенка, и вы недовольны. Точнее, мнения разделились, и дело чуть не дошло до драки. Бедный щенок! Я его у вас заберу, чтобы найти ему более достойных хозяев.

      – Ему здесь нравится, он прикольный! – неистово уцепилась за щенка Малика, – лично я его не отдам! Он – самое адекватное существо в этой коммуналке.

      – Малика, Гитлер тоже любил собак больше, чем людей, – заметил Щеглов, глубоко затягиваясь, – подумай об этом.

      – Гитлер наверняка пользовался туалетной бумагой! – вскричала Малика, – что ж мне, жопу не вытирать?

      Щеглов возразил, что это – демагогический трюк уровня детсада, и предложил Рите дунуть. Та разозлилась.

      – Я двадцать раз тебе объясняла, что на меня не действует эта дрянь! Ну никак не действует, вообще! Меня от неё тошнит, вот и весь эффект.

      – Учёные доказали, что нет людей, на которых марихуана не действует, – не унялся Щеглов, – ты просто не так затягивалась!

      – Да ты ещё поучи меня затягиваться, придурок! Но я – не Инга, которую ты вчера пытался учить на скрипке играть. Могу натравить собаку!

      Тишка, будто поняв, о чём идёт речь, рявкнул на Щеглова. Всем стало весело. И все поняли, что щенка обижать не надо, так как он с Ритой спелся.

      – Ты ещё не ушла из книжного магазина? – осведомился контрабасист, когда тишина отчасти восстановилась. Рита ответила, что уволилась.

      – Почему? – удивилась Инга, передавая Малике косячок, – тебе ведь ужасно нравилось там работать. Это – твоё!

      – Вот моё опять стало ихним, – вздохнула Рита, – через два месяца этот маленький магазинчик – кстати, один единственный на район, закроют. Вместо него будет магазин женского белья. Мне грустно их дорабатывать, эти месяцы.

      – Чем ты будешь платить за хату? – обеспокоился Мишка Шульцер. Этот вопрос с его стороны был закономерен – именно он рекомендовал Риту Ирке, хозяйке комнаты. Они вместе учились в консерватории, где он так и не доучился.

      – Деньгами, – дал ответ Веттель, который знал Риту лучше, чем остальные, – она работала в книжном не ради денег, так что едва ли особенно обеднела, уволившись из него.

      – Я знаю, зачем она там работала, –