Долгая дорога в Никуда. Андрей Халов

звёздной пылью.

      Едва справившись с внезапно охватившим меня странным переживанием, я сделал с опаской шаг, будто в пустоту, потом ещё шаг и так прошёл до ограды.

      Здесь неожиданно для себя я увидел Алёну, едва различив её в кромешной тьме опустившегося на улицу космоса.

      Она стояла, опершись на невысокий заборчик, и наблюдала за окнами дома Пантелеихи, откуда уже неслось недружное пение изрядно подвыпивших гостей. По всему было видно, что ей скучно.

      – Ты тут чего делаешь? – спросил я её.

      Она вздрогнула от испуга, потому что не заметила моего приближения, и ответила, пожав плечами:

      – Стою.

      – А чего?

      – Да так, смотрю, как веселятся.

      – Так тебе ж не видно ничего!

      – Ну, значит, слушаю. Отстань! – она махнула на меня рукой.

      Я подошёл ещё ближе и встал по другую сторону ограды напротив неё.

      – Скучно тут у вас! – пожаловался я девушке, чтобы завязать разговор.

      – А я тебе о чём сегодня утром говорила? – словно обрадовалась она моему наблюдению. – Тут со скуки под быка полезешь!

      – Чего-чего? – изумился я такому выражению.

      – Да так, ничего… Скучно, в общем.

      – Слушай, Алёнка, а ты здесь чего, одна что ли? Ну, я имею в виду, – из молодых. А то все гости, как на подбор, – старики да старухи!

      – Да-к это ж деревня такая! Она уже брошенная. Тут с молодёжи вообще никого не осталось. Как только восемнадцать исполняется – как ветром сдувает! Самое ближнее – в Большую Василиху. Ну, это, в основном, девки туда замуж выходят. А парни, так те дальше подаются: кто в райцентр, в рай-город по-нашему, а кто и в область…

      – Весёлую картину ты нарисовала! – я перепрыгнул через ограду и оказался рядом с девушкой. – Пойдём, погуляем.

      – Пойдём, – согласилась она, и мы побрели рядом, осторожно ступая в почти непроглядной темноте.

      Дома деревушки едва выделялись своими крышами на фоне призрачно-серебристой дымки небес, паутиной из мириадов пылинок заполнившей пустоту космоса. И он, космос, был рядом, здесь, с нами, на этой улице, в этой богом забытой деревеньке.

      Нигде не видно было огней. Лишь в одном из домов, что был по соседству с избой Пантелеихи, в окнах горел слабый желтовато-зелёный, призрачный какой-то свет.

      Я вспомнил, что днём Алёна вскользь упомянула о какой-то «ведьмячке», что жила здесь, и поинтересовался у Алёны с напускной сердитостью:

      – А почему это в этом доме горит свет? Кто это не пошёл к нам в гости?

      – Ведьма тут живёт, – как-то по-будничному, безо всякой острастки ответила она. – Она ни к кому в гости не ходит.

      – Почему ведьма? – удивился я.

      – Потому что ведьма, самая натуральная, – всё также спокойно и невозмутимо ответила Алёна.

      Её ответ меня озадачил и в то же время вдруг заинтриговал.

      – Разве такое бывает? – удивился я наиграно.

      – Бывает, – подтвердила Алёна: было видно, что говорить ей на эту тему просто неинтересно.

      – Хм-м,