Долгая дорога в Никуда. Андрей Халов

меня туда сейчас после всех пережитых напастей? Я не мог ответить точно, хотя… Саднила в моей душе заноза, которую я надеялся теперь вытащить из моего сердца, а, может быть, напротив, ещё глубже засадить. И имя этой занозе было Вероника…

      Десять неожиданно свалившихся на меня, как манна небесная, суток свободы вдруг вскружили мою голову как хорошее, лёгкое шампанское, и теперь казалось, что, непременно, всё будет хорошо, что счастье, – не знаю уж как, – но выпрыгнет вдруг откуда-то из засады, где оно, оказывается, давно уже поджидало меня, и дальше жизнь моя станет, как сказка, легка, беззаботна, полна любви и сбывшихся мечтаний. Быть может, с этого чудесного происшествия, судьба моя потечёт совершенно иначе, и ничто уже не будет омрачать мою счастливую жизнь. Ведь я тоже имею полное право быть счастливым, так же, как и многие люди вокруг меня.

      Всю дорогу я только и думал: Вероника!

      Утром следующего дня я был уже там, куда, пожалуй, втайне от меня самого рвалось моё влюблённое сердце.

      Здесь ничего не изменилось. Да и что могло произойти с этим городом за один месяц? Хотя…

      Сразу же с вокзала, без рассусоливаний, не в силах сдержать порыва, я направился к Веронике, даже не зная, что скажу ей при встрече. Но её не оказалось дома. Никто, вообще, не открыл дверь квартиры. И я ещё долго бродил под домом, всё же надеясь, что непременно встречу её. Однако закончилось всё тем, что я увидел довольно-таки знакомое лицо и подошёл к показавшемуся во дворе парню, будто бы собиравшемуся даже зайти в один из подъездов дома.

      – Привет! – я протянул ему руку, пытаясь припомнить, где мы с ним виделись.

      – Здорово! – ответил он мне без особого восторга, заметив меня даже раньше, но, сделав вид, что случилось это только сейчас. – Какими судьбами?..

      – Да вот, – неопределённо ответил я, соображая, что нас с ним может связывать, но тут глянул в его бездонные очи, и тот вечер в ресторане, где мне их однажды уже довелось увидеть, с пронзительной ясностью предстал передо мной. – Слушай, не знаешь, где Вероника? – поинтересовался я тут же, будто бы мы с ним только вчера вместе сидели на лавочке в подворотне и щёлкали семечки.

      – Вероника?!.. Где-то в круизе…

      – В каком ещё круизе? – удивился я.

      – В международном, вместе с Бегемотом. Он её с собой уволок.

      – Давно?

      – Да вот! … Скоро вернуться, наверное. … А, вообще, я не знаю…

      Известие о том, что предмета моей страсти нет в городе, повергло меня в уныние. Планы на радужную жизнь вдруг рассыпались, как карточный домик. И, чтобы совсем не пригорюниться и зацепиться за жизнь, я поинтересовался:

      – А ты куда идёшь?

      – Да так, гуляю мимо.

      – Мимо чего?

      – Мимо всего. … А вообще-то, я сейчас домой. А ты куда?

      – Да я не знаю. … Хотел Веронику увидеть. А сейчас…

      Теперь я вспомнил и его фамилию: Гладышев. Точно, точно, именно так мне представила его в тот день Вероника: Гладышев. Странный тип. Стихи сочиняет. И даже мне написал тогда несколько строк на память. Вот