Алмазы перуанца. Карл Верисгофер

Когда смеркнется, я буду ожидать вас в этой церкви. Я намерен вытащить вас из этой грязной ямы: если вы там пробудете еще один сутки, то непременно подхватите лихорадку!

      – Мне и самому так кажется; голова у меня болит, точно хочет треснуть!

      – Вот видите! Так не забудьте, когда стемнеет…

      Разговор происходил в лавчонке Нидербергера, в его отсутствие, конечно. В этот момент вошли еще двое покупателей, и сам хозяин лавчонки вышел из смежного помещения.

      Бенно вручил сеньору Рамиро несколько штук купленных им сигарет, и тот вышел. Что ему теперь делать? Как быть? Во всяком случае, хуже, чем здесь, у скупердяя Нидербергера, ему нигде быть не могло!

      Бенно машинально исполнял все возложенные на него работы, не требовавшие, кстати говоря, никакого соображения, и думал только о предстоявшем ему решительном шаге. Это был вопрос, быть может, всей его будущей жизни. Следовало все взвесить, все тщательно обдумать. Тяжело было на душе у бедного юноши: у него не было никого, с кем посоветоваться, никого, кому поверить свои думы и сомнения!

      Но когда стемнело и хозяин отлучился из лавки, Бенно схватил свое соломенное сомбреро и вышел на улицу, вполне сознавая всю важность этого шага и заранее готовый ответить за все его последствия. Пусть ящик и все его пожитки пропадут! Что за беда! Лишь бы самому уйти из этого ада!

      Чем дальше он отходил от лавки, тем поспешнее становились его шаги, тем легче у него становилось на сердце. В одном он был уверен: сеньор Рамиро был его искренним доброжелателем и ему он мог безусловно довериться во всем.

      Вот и церковь. Из тени колоннады отделилась стройная мужская фигура и с радостно распростертыми объятиями пошла навстречу мальчику.

      – Ах, Бенно! Наконец-то я вас убедил! – воскликнул сеньор Рамиро. – Пора кончать со всем этим; вы так плохо выглядите, точно больны, и едва держитесь на ногах, точно вы не имели приличной постели и порядочного обеда!

      – Постелью мне служила лужа под проливным дождем, а на обед дали кусок заплесневевшего сала и месиво из муки и воды! Я не дотронулся ни до чего!

      Сеньор Рамиро усмехнулся:

      – Потом вы расскажете мне обо всем, а теперь пойдемте, нынче вечером здесь небезопасно!

      – Почему?

      – Потом, потом! Теперь же нам надо поскорее укрыться в надежном месте, Бенно!

      – Укрыться, от кого? От преследований Нидербергера?

      Рамиро рассмеялся:

      – О боже! Если бы нам угрожал только этот старикашка с козлиной бородкой и желчным лицом, нам не стоило бы тревожиться! Я боюсь каноэйросов. Вы, вероятно, еще не слыхали о них, Бенно?

      – Не слыхал! Что это за люди?

      – Это негры, рабы, конечно! У себя на родине их предки были идолопоклонниками и приносили своим божествам человеческие жертвы. И некоторые из этих обычаев сохранились среди негров даже до настоящего времени, в том числе и обычай ударяться друг с другом лбами и затем бегать как ошалелые по городу с кинжалами и убивать тех, кто им подвернется под руку. Это делается взамен прежних