Алмазы перуанца. Карл Верисгофер

товарищи его уже поравнялись с ним и обступили его со всех сторон, за его спиной точно из-под земли выросла высокая фигура старика с палкой под мышкой, большими круглыми очками на носу, в опрятном, но довольно поношенном платье, который так и впился глазами в Бенно. Это был Мальман, правая рука торговой фирмы «Цургейден и сыновья», чуть ли не целых пятьдесят лет прослуживший в конторе этой фирмы, такой же человеконенавистник, такой же скряга, такой же ярый противник всяких увеселений и развлечений, как и сам сенатор Цургейден.

      – Ну-с, молодой человек, – вымолвил он, усиленно покачивая головой, – что это еще за новости, какими это вы судьбами в полночь попали сюда, за городскую заставу? А?

      Смех подошедших гимназистов прозвучал в ответ.

      – На часах только десять минут одиннадцатого! – сказал один из гимназистов. – Не знаю, почему у вас уже полночь!

      – Плюнь, Бенно, на это старое пугало, пойдем своей дорогой! – говорил другой.

      Но старик загородил Бенно дорогу и, стоя против него, сердито постукивал свой палкой о плиты панели.

      – Ну-с, сударь, спрашиваю вас, известно ли господину сенатору, что вы в такое время ночи находились еще за чертой города?

      – Господин Мальман, – сказал Бенно насколько мог спокойно, – я действительно немного запоздал с моими друзьями, но в этом, полагаю, нет ничего особенно дурного. Что касается того, что я был за городом, это мне никогда не было воспрещено!

      – Во всяком случае, я сообщу об этом господину сенатору. Это моя священная обязанность, а я всю свою жизнь не нарушал никогда своих обязанностей и честно служил своей фирме. Ну а теперь марш!

      И он быстро зашагал вперед. Мальчики поотстали от него и дружной толпой провожали своего любимца, всячески выражая ему свое сочувствие и негодование против старого соглядатая и доносчика.

      На прощание все они дружески пожали ему руку и еще долго смотрели вслед даже тогда, когда он успел уже скрыться в длинном темном проходе цургейденского дома.

      – Аи, аи, голубчик, поздненько ты сегодня задержался, ведь скоро одиннадцать часов! – полудосадливо-полушутливо сказал старый Гармс, запирая за ним двери.

      – А что? Спрашивали меня?

      – Кто тебя станет спрашивать? Кто о тебе заботится или беспокоится? Бабушка не смеет, а дядюшка не хочет! Вот возьми свечу: на лестнице темно, да разуйся лучше здесь, чтобы не стучать каблуками, и ступай осторожней по полу, мой милый!

      Закончив свое наставление, старик случайно взглянул в лицо своему любимцу и даже испугался:

      – Как ты бледен, родной мой! Уж не болен ли ты?

      – Нет, нет, Гармс, это тебе только кажется!

      – Ну, уж не знаю, а только выпей рюмочку доброго винца, оно не повредит!

      Бенно повиновался, затем осторожно стал пробираться в свою комнату. Плотно закутавшись в одеяло, бедный мальчик, несмотря на теплую летнюю ночь, дрожал как в лихорадке. Что-то принесет ему наступающий день?

      Вопрос этот гвоздем засел у него в голове.

      Долго-долго не мог заснуть бедняга, а на следующее