Мои любимые Бурцевы. Рахиль Гуревич

Гурь, я у тёти Нины спрашивала: как она могла выйти за такого дегенерата. Она отвечала: сама не знаю. Такие хорошие парни ухаживали, а вышла за него. В первую же брачную ночь обоссался, представляешь? Так ещё утром свалил, на неё, на Нину! Представляешь?

      Я ужаснулась, но я точно понимала уже тогда, в четырнадцать, что у тёти Нины просто не было никого, кроме Шлыкова. Просто ей хотелось замуж хоть за кого-то, чтобы быть не хуже других, быть замужем. Я чётко знала уже тогда в четырнадцать, что мне не выйти замуж никогда, почему-то по-женски я понимала тётю Нину. Наверное, из-за насмешек, преследующих меня с детства, из-за издевательств окружающих, я была намного взрослее сверстников, глубже чувствовала трагедию жизни, её бесполезность по большому счёту, которую можно исправить только продолжением себя в семье.

      Галя Шлычка приходила к Бурцевой учиться танцевать. Почему-то все считали, что Бурцева хорошо танцует. Что красивого было в Бурцевских переминаниях с ноги на ногу и вилянии попой? Наверное, это пошло ещё с самого детства. На школьном катке Бурцева учила желающих прыжку: прыгнуть с ноги на ногу, как это делают фигуристки, было мечтою всех девочек. В валенках, под командные крики Бурцевой, я чистила ледяной пятачок, счищая ледяную крошку, летящую из-под зубьев коньков при приземлении.

      В школе Шлычка, моложе нас двумя годами, в хэбэшных колготках гармошкой всегда радостно кидалась почему-то на маленькую Снежкину. Обнимала её сзади, висла, и – Снежкина падала.

      Снежкина неизменно поднималась с достоинством, неизменно отряхивалась и спрашивала:

      – Очень я опозорилась?

      Мы с Бурцевой отрицательно мотали головами.

      Никто из нас не ругался на Шлычку, все жалели её из-за непутёвого отца и несчастной матери. Шлыковы-дети были очень искренние, нервные, импульсивные – это располагало к ним.

      Глава четвёртая

      Марина

      Марина училась на четвёртом курсе педагогического училища, целыми днями пропадала на занятиях по фортепьяно и хору. В училище был очень приличный хор.

      Академический детский сад, где Марина проходила практику, дал запрос о распределении перспективной студентки к ним в заведение.

      Вова посещал ПТУ, должен был стать автослесарем. Поступал он не по призванию, а за компанию с друзьями. В училище надо было заполнить анкету. Абитуриент Бурцев, испортив четыре экземпляра. Автомобили Вову не интересовали. Бурцев обожал спорт: футбол, хоккей, теннис и лыжные гонки… Вова играл в дворовой команде по футболу центрального нападающего. Когда бы я не появлялась у Бурцевых, Вова сидел в гостиной на диване и смотрел спортивные репортажи. Как не зайдёшь к Бурцевым, у них всегда футбол.

      Повестка из военкомата приходила к Бурцеву трижды. Но Вова в военкомат не являлся.

      – Пока не закончится Чемпионат Мира, в армию не пойду! – заявил молодой человек: – Камерун в полуфинал вышел!

      Тётю Раю не забыли бывшие сослуживцы. Узнав, что Бурцевы выращивают