Игрывыгры. Петр Ингвин

является. А ему, с еще не пропитой до конца совестью? Как вернуться к любимой жене, если возвращение состоялось через чужую постель?

      – Да уж я такое золото – пробы негде ставить, – протянул он. – Огонь тоже давно перегорел.

      – Давно верю не словам, а чувствам, а они говорят…

      – Это так, угольки былого пожара.

      Михаил с такой мольбой посмотрел в жесткие чужие глаза, которые выжигали на его коже неприличные рисунки, что Жанна громко и отходчиво расхохоталась.

      – Ладно, подождем, пока угольки разгорятся. Хотя… Отсрочка – надежнейшая форма отказа. – Девушка красиво откинусь назад. – Согласна, пусть будет, как скажешь. Ты мужчина, тебе и принимать решения. Но тогда…

      Поднявшись бесшумно и почти бесплотно, словно джинн из кувшина, она чарующим облачком скользнула на кухню.

      Михаил проследил, как красивое тельце взгромоздилось на подставленный стул и, как в прошлый раз, качаясь и активно балансируя (но теперь имея впереди отливающие лунным сиянием противовесы), достало очередную заветную бутылочку. На этот раз желтую. Потом обзор стола перекрылся шелковой буквой т, вписанной в круглое и мягкое, и белой спиной, нагнувшейся над чудесными приготовлениями. О последнем Михаил узнал по донесшимся булькам. Они вызвали судорожный скачок кадыка. Еще несколько томительно-счастливых секунд – и очаровательная девушка, как добрая фея из сказки, появилась с двумя стаканами.

      – Любишь виски?

      – Наверное.

      – Не пробовал?!

      – А что, должен?

      – Нет. Но странно.

      Она вспорхнула на прежнее место, но теперь присела на одну подобранную под себя ногу, другая свесилась вниз. Стаканы прижались к груди. Переставший стесняться Михаил безотрывно смотрел на образовавшийся союз стекла и кожи. Холода и тепла. Желанного и желанного.

      – Ты сказала «странно». Почему?

      – Обычно к твоим годам люди что только не пробуют.

      Он соорудил обиду.

      – Не понял. Это сейчас был укор возрасту или отсутствию любопытства?

      – Насчет возраста не комплексуй, ты у нас мужчина хоть куда, – в тон ему ответила Жанна, поддерживая шутливый настрой, а на последнем словосочетании раздался невольный смешок. – В самом расцвете сил, как мультперсонаж с крыши, который съедает все варенье и исчезает. Извини, что-то я не о том.

      Голодный взгляд заставил напарницу смилостивиться. Жидкость за твердой стенкой отлепилась от спелой мякоти, обтекавшей прохладный цилиндр с обеих сторон. Жанна поерзала немного, устраиваясь удобнее, и один из стаканов перешел к Михаилу.

      – Но тебе же нельзя? – вспомнила девушка. – Вдруг – опять?..

      – Если душа просит, а компания располагает, то можно.

      – Как скажешь. – Жанна подняла вверх руку с напитком. – За что?

      Без прикрытия стаканов прекрасная соблазнительница сумела создать новый союз желанного: одно было уже в руке, второе ожесточенно туда стремилось.

      – За ответственность и право выбора! –