Игрывыгры. Петр Ингвин

воли отвлекающие миражи были разогнаны, он вновь сосредоточился на былом. С трудом. С огро-омным трудом, но все же – сосредоточился. Сосредото-о-очился-а…

      С позавчерашним днем разобрались. Теперь – вчера. Сумасшедшее возвращение к жизни, опять выпивка, опять врачи, опять остановка сердца, констатация смерти и очередная отправка живого трупа по знакомому адресу.

      Почему – живого? Для всех он умер. Не приди неведомым образом в себя, был бы уже разобран, как угнанный автомобиль, и распродан на детали. А остаток ржавого кузова был бы кремирован или похоронен с почестями под ритуальный плач вдовы и детей.

      Что с ним происходит? Позавчера был готов собственноручно придушить супругу на месте. Вчера клялся себе, что никого, кроме нее, не любит. Сегодня…

      Сегодня он снова в квартире красотульки, что вроде бы к нему неровно дышит. Как иначе объяснить заигрывания и намеки? Неужели в таких хоромах по живому обществу истосковалась? Причем – именно по мужскому обществу. Почему бойфренда не заведет?

      Осенило. Дурень он стоеросовый, вот с чего начинать мыслить надо было. Дорогая машина, элитная квартира, шмотье… Новая знакомая – содержанка. При таком раскладе ниточки вяжутся в понятный узелок. Живет Жанночка за счет покровителя, оттого вся роскошь вокруг. Но одной роскошью сыт не будешь. Вот и потянулась к случайному попутчику.

      То есть он, Михаил, просто причуда, каприз. Тот, кто попался под руку. Поиграет с ним наша кошечка и забудет как звали.

      Перед внутренним взором вновь пробежала гологрудая чертовка, но вслед возникло родное лицо Наташи – умиротворяющее, искреннее, любящее. Любимое. Каким счастьем было бы перенестись к себе, в знакомую скрипучую постель, под теплый бочок супруги, зовущий и соблазняющий невиданным покоем. Как ненавистна стала любая неустроенность! Вернуться бы в желанное поза-позавчера, которое прожил бы совсем по-другому. И позавчера, и вчера, и сегодня. И завтра. Совершенно по-другому.

      Теперь он знал – как. Крепкость задним умом – отличительная черта любого человека старой закалки.

      Да и новой, если быть справедливым.

      4

      Задремать не удалось, вновь послышались шаги – тихие, осторожные. Веки создали небольшую щелочку: искушающее привидение, чей вид с предыдущего прохода не изменился, проскользнуло через гостиную к туалету. Середину прикрывал согнутый локоть, на «спящего» скакнул быстрый взгляд.

      История со светом повторилась. Дважды. Сначала он успел полюбоваться станом скрывшейся за дверью ночной феи, затем новым царским выходом. Кто-то красиво сказал, что ночь придает блеск звездам и женщинам. Точно сказано, особенно насчет последнего. Призрачная чудесница обхватила себя за локти, аккуратно ступающие ножки приближались к месту его горизонтальной дислокации. Вскоре головодробительная плоть оказалась близко. Чересчур близко. Михаил изобразил сопящий труп, но над ухом раздалось:

      – Спишь?

      Издевается? Глаза честно открылись.

      – Нет.

      – Что-то не спится. Я немного