Сестра ветра. Гай Юлий Орловский

бы летала, в воду бы не грохнулась, – резонно заметила гарпия.

      – Оно конечно, так…

      Уголки губ мужчины съехали вниз, нижняя губа оттопырилась, а затем лицо озарила довольная улыбка.

      – Вы же перья метаете! А ножи сможешь, если что?

      – Смогу, наверно, – ответила Аэлло, пожимая плечами. Мокрая ткань платья натянулась, прилипая к спине, по коже побежали противные мурашки.

      – Ну, вот и славно! – воскликнул мужчина и потер ладони одна о другую.

      Аэлло возмущенно захлопала ресницами. Приличные гарпии такого жеста знать не знают.

      – С меня ножи!

      Человек продолжал радоваться, не замечая перемены на лице Аэлло.

      – И честная оплата!

      Аэлло только хмыкнула.

      – Пойдем тогда, – сказал он, и махнул головой в сторону. – Завтра на рассвете выезжаем.

      Глава 8

      Караван бродячего зверинца Марина Салье состоит из трех длинных телег. Первая, тяжело поскрипывая колесами, везет самого Марина, на нее же взгромоздилась толстая крикливая женщина с красным лицом.

      Салье любовно зовет супругу «мои семь фунтов счастья».

      В перерывах между грозным женским контральто и дребезжащим сопрано самого Салье с повозки доносятся звуки шумной возни, капризные детские возгласы, звонкие, мелодичные шлепки и оплеухи. Вместе с супружеской четой едут отпрыски: три рыжих крикуна с красными, как у матушки, щеками. Родители зовут их Марен, Маран, и Марон. Аэлло постоянно путает, кто из них кто, и запомнить не старается.

      Тянут каждую повозку по два пегих тяжеловоза с толстыми тупыми мордами. Бочкообразные и неторопливые, с мощными, но короткими ногами и длинными гривами. Шерстяные манжеты скрывают копыта.

      Аэлло уже знает, что это все кони, мерины. Знает, и в чем их отличие от жеребцов. И что жеребец этой породы никогда под седлом не пойдет, нрав не тот, потому как выводился кочевниками как боевая лошадь. А пока первой травы не попробует, по весне которая всходит, он еще и не вполне мерин. То есть мерин, конечно, да помнит кое-что, так что глаз да глаз за ним…

      Все это и многое другое Аэлло узнала от старого, с седыми висячими усами, охранника.

      Он постоянно прикладывается к широкой фляжке, расписанной длиннохвостыми птицами, вытирает тыльной стороной ладони губы, и говорит без умолку. На лице наемника весело и лукаво горят голубые глаза. В третью повозку гарпия перебралась после первой же стоянки, спасибо противному Салье.

      Кроме старого наемника здесь еще один, помоложе. Кажется, гоблин, из южных, но Аэлло не уверена. О гоблинах она знает только по рассказам сестер, побывавших на большой земле. Судя по зеленоватой коже и оттопыривающим нижнюю губу острым клыкам, как есть гоблин. На клыках у него кольца, наверно, для красоты.

      Он спит, привалившись мощной рельефной спиной к переднему борту, натянул чуть не по брови рогожу. Из-под грубой мешковатой ткани раздается раскатистый храп.

      В самой длинной тележке, посередине, едет, как здесь выражаются, зверье.

      На стоянке Аэлло, наконец, разглядела ее обитателей.

      Облезлый рогатый волк на ржавой