Под лепестком несущего винта. Книга вторая. Геннадий Федорович Ильин

Только амбразуры окон чёрными прямоугольниками поблескивали, отражая лучи полуденного солнца.

      В двух шагах от проходной, с левой стороны, размещалась двухэтажная гостиница коричневых тонов, на углу которой, энергично жестикулируя, разговаривали двое мужчин.

      – Эй, лейтенант, – окликнул меня один из них, когда я прошёл мимо, – из пополнения, что ли?

      – Похоже, что так, – подтвердил я, опуская чемодан и сумку на землю.

      – Значит, по мою душу. Я как раз и есть комендант гостиницы. Пойдём, определимся с жильём… А тумбы ты мне привезёшь, – это он уже к своему собеседнику, – я с тебя с живого не слезу…

      После коротких формальностей комендант отвёл меня в скромно меблированную комнату и сказал:

      – Вот здесь, значит, и будет твоё пристанище, – указал он на кровать справа. – Женат? И дети есть? Мальчик? Это хорошо. Получишь квартиру, пошлёшь вызов семье, и заживёте вы за милую душу.

      Я огляделся. Стол, накрытый цветной скатертью, на столе – гранёный полупустой графин со стаканом, рядом пара стульев, в углу – видавший виды тёмной расцветки трёхстворчатый шкаф, под овальным зеркалом стеклянная полочка, заставленная мужскими аксессуарами, а под ними – раковина для умывания. Что ещё человеку нужно?

      – Ты сейчас в штаб не спеши. Начальство всё равно на полётах, – сообщил комендант и посмотрел на часы. – Ступай– ка в столовую, проголодался, небось, с дороги – то? Обед у нас с двух до трёх, не опаздывай.

      Распаковывать вещи я не стал, неудобно как-то в отсутствие старожила. Только достал туалетные принадлежности, умылся и привёл себя в порядок.

      Заведующая столовой Галина Ивановна, красивая блондинка с выраженными признаками любви к противоположному полу, встретила меня как родного, с которым не виделась лет десять. Говорила она с явным украинским акцентом, и грудь её, на глазок шестого размера, соблазнительно перекатывалась под серым трикотажным платьем. Овальное лицо и карие глаза, припухшие сочные губы и пунцовые ухоженные щёки напоминали мне картину, на которой возлежала на постели роскошная Даная. Лет Галине было не более тридцати, а то и меньше, кто их разберёт, этих женщин, искусно скрывающих свой возраст.

      – Вот туточки и будет ваше место, – указала она на пустой стол в середине обеденного зала. – Приятного аппетита!

      И величавой походкой, соблазнительно покачивая крутыми бёдрами, словно Екатерина Великая, уплыла на кухню.

      Обедающие рядом офицеры с любопытством поглядывали в мою сторону, явно заинтересованные появлением в их кругу новой фигуры. Слышался негромкий разговор, позвякивание приборов и едва уловимые звуки радиопередачи.

      Но вот подъехал автобус, и в столовую ввалилась развесёлая летающая братва. Стало шумно, раздались взрывы смеха, колкие остроты и подначки.

      За стол напротив меня плюхнулся парень в защитного цвета комбинезоне, бросил на меня пытливый взгляд, окунул указательный палец во все четыре стакана с компотом, стоящих в центре