Под лепестком несущего винта. Книга вторая. Геннадий Федорович Ильин

К концу то ли концерта, то ли застолья она окончательно покорила меня своей необычностью и доступностью, и я уже всерьёз продумывал, где бы удобнее было её полюбить. Видимо, она это почувствовала, сказала, что хочет отлучиться в туалетную комнату, мило улыбнулась и исчезла за дверью:

      – Я ненадолго.

      О коварстве и изощрённой хитрости женщин я знал, но никогда не думал, что они коснутся и меня. Слишком уж преувеличивал свою значимость в общении с ними. Оказывается, меня можно кинуть, как последнего фраера: ни в туалете, ни в комнате отдыха, нигде её не было. Но вместо огорчения я, поднимаясь по лестнице, громко рассмеялся над своей наивностью. Мне – то было хорошо известно, что покорить можно любую женщину. Все они от природы любопытны, быстро привыкают к обстановке, не терпят стабильности и всегда в поиске новых приключений. Иногда мне кажется, что и в раю, и в аду они остаются такими же непоседами. Поговорку о синице в руках и о журавле в небе придумали для кого угодно, только не для них. Впрочем, всё началось ещё от Евы: запретный плод всегда сладок. Это известно каждому, а мужчинам – в особенности. Надо только знать привычки и недостатки женщины и ненавязчиво использовать их в своих интересах.

      Выбранная спонтанно, по существу – тёмная лошадка, Нонна оказалась умнее. Вечно голодная, как и все студенты, она вдоволь наелась на халяву, накупалась в потоке комплиментов, натанцевалась вволю и по-английски смылась. Молодец, студенточка – заря восточная. Видимо, она посчитала, что испражнение её стихов – достаточный гонорар, входящий в мои расходы за проведённый вечер. Так что, мы были квиты.

      – Что, дорогой, – догнал меня весёлый голос молоденькой девочки, – обманула?

      – Эт точно, – не переставая смеяться, подтвердил я.

      – Тогда пошли. Я не обману.

      Своё суточное отсутствие я объяснил Светке тем, что пришлось подменить дежурного по номеру. Враньё было шито белыми нитками, и по недовольству на её лице я понял, что попал под подозрение. Ночью, чтобы как – то смягчить возникшую натянутость отношений, я, будто изголодавшийся по сексу жеребец, добросовестно трудился и поймал себя на мысли, что вчерашнее приключение мне понравилось больше. Да что это со мной происходит, чёрт возьми!

      В редакции меня ожидало письмо от матери. Почерк у неё был корявый, но крупный и разборчивый. Я нетерпеливо разорвал конверт и развернул лист из тетради в клеточку. От листа исходил характерный запах сушёной воблы. Значит, торгует по – маленькому моя бизнесменша.

      Первые строки повторялись с завидным постоянством, и я выучил их на всю жизнь: «Здравствуй, дорогой и любимый сыночек! В первых строках моего письма спешу сообщить, что от сего письма до настоящего времени мы остаёмся живы и здоровы, чего и тебе пожелаем». Далее следовали уверения в том, что живут они хорошо, подробные отчёты о визитах родных и знакомых, что Юра, мой младший брат, успешно обучается в

      Свердловской консерватории по классу баяна и уже даёт уроки в местной музыкальной школе.

      Весь тон письма был полон оптимизма, и только в последних строчках звучала жалоба