Homo Homini. Иван Ермолаев

– кто автор,

      Не ужаснётся – где ватты.

      Энергия и я

                              идём по воде, как восьмой аватар,

      Сидим в лотосе, как девятый.

      Adagio

      Стол под открытым небом, как парафин под барием.

      На полках сплошные Белинские, Тэны, Ревзины.

      Двадцать томов Толстого осаждены гербарием,

      Семьдесят остальных – попросту не разрезаны.

      В отдалённом минувшем обыск, СИЗО и прения,

      Полотна Дали вместо окон.

      Остались спереди

      Лишь кресло-качалка да Нобелевская премия –

      Вступление fower power в дни prosperity.

      Забудутся соревнования в остроумии

      И в покер да бридж.

      Перестанут казаться странными

      Расхождения дзэн-буддизма и астрономии

      При одинаковом небе над всеми странами.

      В одиночестве, что безвкусней ноябрьской рани, и

      Журчащем в усталых ушах, как вода в сифоне – и

      Перемена Евтерпы, Талии и Урании

      Неожиданней, чем ададжо в конце симфонии.

      Лакшми и Будетлянин

      Наши зрачки заблудились в тиши водных лилий –

      Я иду по воде чудесных планет,

      А ты у нас по

      Тростникам в грозовой кабинет.

      Мы пили эту чистую воду, которую нам налили –

      И я даже на спор

      Не поспорю, что меня нет…

      Я шагаю по пристани –

      На мне взгляды пьяных прохожих

      И чужой больничный халат,

      Пожар в груди и мороз по коже.

      Я укрыл мои тексты в хрустальные простыни;

      Может, это звучат Тирн Рам и Тирн Хлад,

      А может…

      And you`re listening quite queer noises,

      И в твоих веках тонет иней,

      А снежок укутал ноздри.

      Ты не хочешь петь, да и не

      Вспомнишь вдруг ни одного из

      Моих слов, уснувших возле

      Ручья в твоей долине…

      А ты уводишь меня

      Всё дальше вверх, дальше вглубь,

      В Петербург чёрно-белый,

      В Ленинградскую мглу, в

      Мозольную влагу на пальцах менял,

      К Жаклин и Пикассо, к Шагалу и Белле,

      В допитый битлами клуб…

      Там горят поезда,

      Срываясь с уставших петель,

      Словно капля дождя сквозь трубу – из туч в печь,

      А проводница исправно уносит постель.

      Семирамиды попрятались по садам.

      …И нам двоим Александр Сергеич

      Наизусть читает «Метель»…

      Мечты о лучшей жизни

      Не хочу я жить в навозе,

      Ему смертью угрожая –

      Лучше поселюсь в колхозе

      «Сорок лет без урожая».

      На рассвете буду петь я

      Цоя с Гребнем без оваций,

      Да с соседом дядей Петей

      Возлияньям предаваться.

      На закате солнца буду –

      И молитвен, и неистов –

      Созерцать с воззваньем к Будде

      Битвы храбрых толкинистов.

      Суфийская мудрость

      О, суфийская мудрость,

      Привечают весну

      Семипалый Шагал,

      Восьмирукий