Этот сборник стихотворений ещё долгие годы должен был не увидеть свет. Я мечтал, что когда-нибудь подарю его девушке, которой посвятил всё написанное здесь. Но жизнь полна неожиданных поворотов, один из которых стал причиной моего преждевременного завершения данной работы. Этот человек на протяжении тринадцати лет вызывал у меня самые сильные эмоции и чувства в моей жизни: самую сильную радость, самую сильную печаль, самое сильное волнение, самую сильную ярость, самую сильную любовь и самую сильную боль… И сейчас, когда мне кажется, что я нахожусь на пороге своей новой жизни, я хочу навсегда увековечить память и чувства к этому человеку, позволить себе запомнить, насколько сильно важен мне был этот человек и какой неоценимый вклад он внёс в мою жизнь.
Сочетание глубоко продуманных революционных мотивов и глубоко прочувствованного недогматического христианства в сознании автора позволяют Ивану Ермолаеву без всякой позы и пафоса вновь поднять на знамя поруганное, было, имя Утопии – родины всех мечтателей, пролетариев и поэтов. «Поэзия разлита в воздухе, как скульптура, по Микеланджело, спрятана в глыбе мрамора. Осязаемые явления бытия – люди, деревья, «реки и улицы – длинные вещи жизни», луна со всеми немыслимыми эпитетами, которые можно к ней подобрать – способны служить материалом для любого вида искусства, будь то поэзия или проза, музыка или живопись. Но у каждого искусства есть избранное явление – то, которому оно уделяет больше всего внимания, – и для искусства поэзии таковым является речь, прежде всего звучащая речь.»