Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре. Кирилл Королев

255».

      Эта запись видится показательной сразу в нескольких отношениях: здесь и «предчувствие» формирования в СССР общества потребления, и рассуждения о неизбежности появления массовой культуры, и постулирование «особости» духовного пути советского человека, и примечательное упоминание «всеславянского» творческого процесса. Вполне возможно, что к таким формулировкам Пришвина подтолкнула пропагандистская кампания конца 1940-х годов (так называемый период «ждановщины»), когда возобновилась идеологическая борьба с «буржуазными ценностями», существенно ослабевшая в годы Великой Отечественной войны. В постановлении ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 11 августа 1946 года отдельным литераторам (конкретно А. А. Ахматовой и М. М. Зощенко) поставили на вид «низкопоклонство по отношению ко всему иностранному», а в 1947—1948 годах кампания против «иностранного» развернулась в полной мере: можно вспомнить и постановление ЦК об опере В. Мурадели «Великая дружба», которую обвиняли в «про-западном» формализме и в изображении «вражды кавказских народов… с русским народом», и преследование «вейсманистов-морганистов» как эпигонов западных генетиков256. «Антизападный» пафос этой кампании очевидно определялся политическими разногласиями с недавними союзниками по антигитлеровской коалиции и с «буржуазным Западом» как таковым; применительно же к советской культуре следствием кампании стало усиление культурного изоляционизма и широкое пропагандированные «советского патриотизма», исключающего «преклонение перед заграничной культурой»257 и подразумевавшего этатистскую апелляцию к великодержавному образу славного прошлого. (При этом первоначально подчеркивалось, что «мы не те русские, какими были до 1917 года, и Русь у нас уже не та… мы изменились и выросли вместе с теми величайшими преобразованиями, которые в корне изменили облик нашей страны258». Но, как показал Д. Бранденбергер, «данную позицию оказалось очень сложно отстоять, и вскоре она была оставлена259», что подтверждается, к примеру, массовым празднованием 800-летия основания Москвы, когда образ славного прошлого – еще «той», дореволюционной Руси – получил дополнительную легитимацию в форме установки в центре столицы памятника князю Юрию Долгорукому.)

      Дальнейшее развитие «борьба с иностранщиной» получила в кампании против «космополитов», формальной датой начала которой принято считать 28 января 1949 года, когда в газете «Правда» была опубликована статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков»: в этой статье группу критиков обвинили в «безродном космополитизме» и антипатриотических настроениях. Эта кампания очень быстро приобрела выраженный антисемитский характер, привела к вспышке бытовой юдофобии и затронула все социальные страты советского общества.

      Для отечественной науки и массового искусства данная кампания

256

Подробнее см.: Костырченко Г. В. Сталин против «космополитов». Власть и еврейская интеллигенция в СССР. М.: РОССПЭН, Фонд первого президента России Б. Н. Ельцина, 2010. С. 117—118.

257

Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. М.: Правда, 1989. С. 142.

258

Жданов А. А. Доклад т. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград». Обобщенная стенограмма докладов т. Жданова на собрании партийного актива и на собрании писателей в Ленинграде. М.: ОГИЗ, 1946. С. 17. О постановлении ЦК на основе этого доклада см.: Бабиченко Д. Л. Писатели и цензоры. Советская литература 1940-х годов под политическим контролем ЦК. М.: Россия молодая, 1994.

259

Бранденбергер Д. Национал-большевизм. С. 224.