Снег, газ и стальные трубы. Анатолий Марченко-Калашников

разобрались на удивление быстро. Председателя профкома сняли, а Виталию посоветовали не поднимать шума. Председатель, уже пожилой семейный человек с маленькой зарплатой, должен был просто выплатить эту сумму, и дело хотели замять. Виталий, сам еще толком не понимая, зачем он это делает, с таким решением не согласился и довел дело до прокурора. В институте терялись в догадках: зачем так поступать со случайно сорвавшимся человеком? А Виталий в разговоре с Левой так, между делом, упомянул: «Я тут одного ворюгу под суд отдал». На суде у бывшего председателя профкома оказалось огромное количество защитников – честнейших и уважаемых людей. Решение суда было очень мягким, но Виталий хорошо запомнил глаза человека, честное имя которого из-за несчастных ста рублей превратилось в ничто.

      Лева ужесточил требования к общежитиям. Левиной комиссии стали бояться, и общежития готовились к проверке, как к престольному празднику или концу света. Горкомовскую комиссию с Виталием во главе в профкомах стали встречать чуть ли не как представителей ОБХСС. Кто его знает, чем бы все это закончилось, но джинн из бутылки до конца не успел выбраться: они окончили институт и уехали по распределению.

      В первый год работы они были полностью сбиты с толку порядками, царившими на их предприятиях, куда они пришли на мизерные оклады. Как новоиспеченные молодые специалисты, они месяцами не выбирались из колхоза, работали на овощебазе и убирали с панели листья и снег, другими словами, теряли квалификацию. В общем, полностью оправдывали полушутливое прозвище, которое было присвоено молодым специалистам, – инженегр.

      Однако очень скоро оба поняли, каким способом можно избавиться от этой глупой для инженера работы, которую и словом-то приличным невозможно назвать. Нужно было стать хорошим специалистом. Ценного специалиста панель убирать не пошлют, он и на своем месте очень нужен. Оба засели за книги, описания машин и отчеты. Настойчивость и блестящее образование, полученное в институте, сделали свое дело. Скоро Лева как-то в разговоре упомянул, что его доклад на конференции молодых специалистов занял первое место и он получил первую премию, сколько-то там десятков рублей. Виталий ответил тем, что на нескольких турбинах провел балансировку ротора в собственных подшипниках, что до него в Советском Союзе не практиковалось. Его метод принес огромную экономию и удивил даже опытных специалистов. Их заметили. Обоим стали доверять серьезную работу.

      Леву как-то включили в комиссию, которая выезжала на аварию турбины. Лева приложил максимум усилий и установил причину взрыва турбины. И еще, уже по собственной инициативе, он нашел и стрелочника, который понес ответственность.

      Виталия послали на аварию газоперекачивающей станции. Он тоже нашел причину и стрелочника.

      Их авторитет, как специалистов, стал быстро расти – вместе с окладами.

      Потом были защиты кандидатских диссертаций.

      Как-то во время праздничного застолья Лева сказал Виталию,