Снег, газ и стальные трубы. Анатолий Марченко-Калашников

и он вырубился. Последнее, что он слышал, – это разговор врачей о неожиданно наступившей нелетной погоде. Они боялись не долететь до больницы.

      После укола Виталий почему-то очень долго не мог прийти в себя. В мозгу носились какие-то видения, обрывки разговоров, обрывки событий. Появлялись знакомые и незнакомые лица, потом жуткие морды. Виталий понял, что он бредит. Потом появилась красивая женщина, одетая во все белое, и жестом поманила Виталия за собой. Виталий читал в одной популярной книжке, что перед умирающими в последний момент жизни появляется Белая дама и зовет их с собой, и удивился. Не испугался, а искренне удивился. Неужели он умирает? Не верилось. Из-за чего умирать? Из-за ожогов кистей рук и шеи? Слишком уж несерьезная причина для смерти. Может быть, это вовсе не Белая дама, а обычная медсестра? Да не пойдет он никуда с ней. Виталию показалось, что он поднимается куда-то вверх, под потолок. Он посмотрел вниз. Большая пустая комната. В комнате стоят стол и два стула. На одном стуле сидит Лева, а на другом поместилось странное вращающееся облако. Из облака выпал лист бумаги с каким-то текстом и подлетел к Леве. Лева взял лист и стал внимательно его читать. Прочитал и согласно кивнул головой. Потом взял лежащую на столе обычную перьевую ручку, уколол пером палец и поставил на листе свою подпись. Чушь какая-то, да что там, обычный бред. Виталий почувствовал, что его снова зовут. Это была женщина в белом, она упорно манила Виталия за собой. На этот раз Виталий пошел за ней. Женщина привела Виталия в какой-то большой темный тоннель и пропала. Виталий почувствовал, что летит по тоннелю навстречу пятнышку света, сияющему где-то далеко в конце. Виталий летел и с каждым мигом чувствовал, что приближается к чему-то большому, доброму, чистому. На самом выходе из тоннеля полет вдруг прекратился. Виталий остановился и услышал над собой веселый, добрый смех. Потом раздались слова: «Нет, ему еще рано. Он еще не все сделал в земной жизни». Голос был какой-то необычный, ни мужской, ни женский, но очень доброжелательный. Виталий почувствовал, что летит по тоннелю назад, и вновь оказался в комнате под потолком. Лева все так же спокойно сидел на стуле. Вдруг он резко весь почернел и упал на пол. Облако сорвалось со своего стула и стало кружиться вокруг Левы. Потом оно остановилось. Какое-то время облако висело неподвижно, потом медленно стало подниматься к потолку, к Виталию. Виталий почувствовал, что в него входит что-то страшное, отвратительное, и, сжав в кулак всю свою волю, стал сопротивляться. Но силы были явно неравны.

      Виталий почувствовал сильнейший приступ острой головной боли и пришел в себя. Боль быстро прошла, и он открыл глаза. Он лежал в больничной палате. Рядом с кроватью стояла стойка с капельницей, иголка с трубкой была воткнута в левую руку Виталия. Около кровати сидела медсестра. Виталий понял, что это уже не бред, и внимательно осмотрел себя. Вроде бы все было на месте, никто ему не отрезал ничего лишнего. Руки и шея забинтованы, но боли практически нет. Чувствовал себя он вполне сносно. Виталий сел в кровати.

      – Очнулся наконец-то, –